Однажды в Прибалтике. Мы едем в Америку
Шрифт:
Появились кое – какие деньжата от незаконных сделок с поставщиками, просившими иной раз приглядеть за открытой машиной пока выгружался товар. Вокруг ведь крутилось так много шакалов, готовых в мгновение ока спереть то, что плохо лежит. Бывало, с раннего утра у рампы дежурили подозрительные личности, караулившие потенциальную добычу. Им хватало нескольких секунд, на то что бы «умыкнуть» палку колбасы или упаковку сахара.
Николай Иванович их всех знал в лицо, а с некоторыми даже здоровался. Он стал для многих незаменимым. Если у поставщика не имелось напарника, который бы оставался в машине, тот поневоле
Все шло замечательно, но подгоняемый собственным непомерным тщеславием, он по-прежнему не терял надежды когда – нибудь, встретившись наконец с Анатолием, восстановить с ним былые приятельские отношения. Поэтому и старался все замечать, фиксируя «для истории» любые события, представляющие хоть какой – нибудь интерес.
Вид старшего кассира с необычайно багровой физиономией заставил его призадуматься.
– Тут кроется тайна, которую следует разгадать, – сказал он себе, решив взять этот странный случай на заметку.
– Возможно она алкоголик. Почему нет? Я разоблачу ее и тогда… – Николай Иванович мечтательно закатил глаза.
Повеселев, он решил устроить себе небольшой перекурчик.
На складе, куда направлялась Тамара, расположилось начальство в лице старшей продавщицы Татьяны Пэн, а так же самой заведующей, всемогущей Вии, недавно подъехавшей на служебном автомобиле и с наслаждением затягивающейся своей первой за сегодняшнее утро сигаретой. Они оживленно болтали между собой. Увидев ее, замолчали, выжидая. Ей нужно было получить так называемую «тревожную кнопку», сдаваемую перед уходом дежурному. Считалось, что это примитивное приспособление при нападении на кассира способствует быстрому появлению охранников и может при случае даже сохранить жизнь.
– Ну почему я такая? – привычно корила себя Тамара, возвращаясь обратно, – не умею поговорить с людьми, пошутить с ними. Я ведь решила меняться. Пора осознать, что никто не собирается обсуждать меня.
Она понимала, что человеку трудно комфортно существовать в коллективе, когда он не удовлетворён собой. Мало кто хочет быть незаметным, непризнанным, нелюбимым…
Нежелание принять действительность такой как она есть, лишает подобного «неудачника» возможности получать простые доступные каждому радости от бытия. Часто рядом с гордыней маячит ее закадычная подружка зависть, окончательно отравляя порабощенному ею жизнь. Все хотят чем – то выделиться, желают, что бы их почаще хвалили. Любой человек обижается, когда обнаруживает, что другие не ценят его «выдающиеся способности». Ведь сам для себя он всегда много значит. Готов простить слабости, оправдать недостатки и думает о себе совершенно не так, как о нем судят остальные. Поэтому если в силу каких – либо обстоятельств он скатывается по социальному положению вниз, то это падение, конечно, не может не волновать его и в глубине души он обязательно станет переживать, сожалея о своей «загубленной» жизни.
Получив диплом инженера акустика, Тамара много лет отработала в одном из конструкторских бюро на заводе «Радиотехника», неуклонно продвигаясь по служебной лестнице вверх. Но, как и многие в Латвии, ее предприятие разорилось. Пришлось переучиваться, пойдя курсы бухгалтеров. Однако же на хорошую должность по этой специальности требовались
В те годы это считалось большой удачей – работать на развивающейся крупной фирме, которая может позволить себе регулярно платить людям зарплату, начислять отпускные… Со временем положение изменилось. Многие ринулись в более развитые страны на заработки. Угроза голодной смерти и безысходной нужды отодвинулась на второй план, но прошлое, к сожалению, невозможно было повернуть вспять. Исчезла надежда когда -
нибудь выдвинуться, преуспев в любимой профессии.
В магазине не к чему было стремиться. Одна и та же работа на протяжении многих лет… одни и те же обязанности в семье… Однако теперь пришли новые знания, а значит грядут перемены. Что радовало.
… Расфокусировав глаза, Тамара напряглась, пытаясь еще раз внимательно рассмотреть энергетического двойника на своей руке.
–Что с тобой? Привидение увидала? – в окошко кассы просунулась голова старшей продавщицы.
– Почему так решили? – Тамара постаралась придать себе независимый вид, – вам нечем заняться?
– Как это нечем? – оскорбилась Татьяна Пэн.
– У вас ко мне дело или просто так подошли?
– Мимо шла и…
– Значит все – таки нечем заняться?
Старшая продавщица тот час налилась благородным гневом.
– Смотрю, ты бормочешь чего – то, глядишь в одну точку… Ты вчера выпивала? – Татьяна с подозрением повела носом.
Подобное гнусное предположение могло даже ангела вывести из себя!
– Мало того, что создали невыносимые условия для работы, так еще издеваетесь, намекая на алкоголь! – разозлилась Тамара.
– Бегемотиха сообщила, что ты с жутко опухшей физиономией.
– Потому и решили внимательней присмотреться ко мне?
– Ну так… на морде все отпечатывается, как не скрывай.
Таня горделиво тряхнула головой.
– В самом деле? И что же вы обнаружили на моей… морде? – зловеще поинтересовалась Тамара.
Таня Пэн растерялась.
– Может я ошибаюсь, но очень уж странно выглядишь. Красная, да и запах какой – то… подозрительный.
– Вам не нравится запах? Удивительно!
Старший продавец развела руками.
– Че на правду – то обижаться.
– Почему вы позволили налить в кассу отраву?
– Подожди – ка, ты хочешь сказать, что…
– Вот именно. У меня, между прочим, все деньги пропахли, их даже поставщики не желают брать. Только это не самое страшное…
Тамара понизила голос. Таня Пэн пододвинулась к ней вплотную. Она покраснела, став похожей на перезрелый помидор.
– Ну?
– От яда на них исчезает краска!
– Врешь!
– Полюбуйтесь пожалуйста!
Старший продавец жадно схватила протянутую ей выцветшую купюру. Ее принесла вчера одна женщина и попросила принять, объяснив что случайно постирала вместе с одеждой. Подобные случаи происходят постоянно, деньги эти считаются нормальными, после сдачи в банк они навсегда изымаются из оборота.