Однажды в СССР
Шрифт:
Когда он стоял у позорного столба между молотом – президиумом и наковальней – залом, то, несмотря на некоторое помутнение сознания, на самом деле многое успевал подмечать – обострённые чувства записывали всё, включая обычно незаметные штрихи, в карту памяти, а сейчас услужливо прокручивали плёнку в замедленном действии. Вот парторг с едва заметным неудовольствием смотрит на Людмилу, когда она только открыла вентиль травли: ему непонятно, из-за чего весь сыр-бор, мелочь какая-то, а раздули! Но замечания не делает – не принято. Потом он так же отреагировал, когда она включила заднюю: уж начала, так бей, мочи до конца – система не может, не должна ошибаться! Вот начальник отдела кадров, спасибо ей от всей
Есть! Существуют правила игры, о наличии которых он ранее не подозревал. На самом деле он слышал об этом прежде и прямо, и намёком, но не понимал, о чём идёт речь. А вот теперь понял. Спасибо тебе, Люда, огромное! Нет, честно! И за то, что пожалела в последний момент, но больше – за то, что научила. Больше вы его за живое не заденете. Теперь берегитесь, суки! Его в Райках и Арбекове боялись и уважали – и не за то, что он бабушкам дорогу переходить помогал! Нет ни в Москве, ни в партии с комсомолом никакой сокровенной истины, которую он наивно искал, зато гнили – с лихвой, теперь он это знает точно. Не верь, не бойся, не проси – эти правила действуют не только в зоне и на улице, но и в официальной жизни. А как же Павка Корчагин, Александр Матросов, молодогвардейцы?! «Нет, ребята, всё не так! Всё не так, ребята!» – Владимир Высоцкий, как всегда, верно ответил за него.
Ромка размышлял о будущем. И прежде всего о бизнесе. Теперь этим заграничным словом он называл то, чем занимался. «Бизнес» переводится как «дело». А это и стало его основным делом. Фарцовкой или спекуляцией это называть было уже некорректно, поскольку его бизнес быстро перерос эти понятия. Цифры говорили сами за себя. Скорее он занимался организацией и упорядочением стихийно возникшего процесса приведения централизованно регулируемых цен в соответствие с их рыночными значениями. Так сказать, уравнивал спрос и предложение, а разницу клал себе в карман.
Но главное, что отличало его от большинства мелких спекулянтов, и Олега в частности, было интуитивное стремление превратить это неорганизованное щипачество в систему. Поэтому теперь он тщательно отбирал контрагентов из числа горячих южных парней, отдавая предпочтение более стабильным, нацеленным на долгосрочное сотрудничество и крупные сделки покупателям, не гонясь за сиюминутной выгодой. С каждым из отобранных партнёров он по отдельности поужинал, стараясь меньше пить и говорить, но больше слушать. Ему было важно понять, чем дышит человек, чего ждёт от жизни и к чему стремится. Так, например, ему очень нравился Вахид из Баку – самый молодой из его покупателей. Он и цену всегда давал выше всех. Но после совместного ужина Ромка решил потихоньку свернуть с ним контакты.
Они немного выпили и говорили обо всём, но в основном о женщинах, конечно. Ромка спрашивал:
– А если тебе девушка нравится, а ты ей нет, что будешь делать?
– Понравлюсь, куда она денется!
– Ну а если ты её с парнем увидишь?
– По морде дам!
– Кому?
– Ей! И парню тоже!
– Ну ты даёшь! А если парень сильнее окажется?
– Зарежу, да!
– Ты что, с ума сошёл? Может, они любят друг друга? При чём тут ты? Она же тебе не невеста. Никто. Ничего не обещала. С какой стати? Тем более сам ты гуляешь напропалую.
– Э, я мужчина! Мне можно.
– Но не резать же. Себе же тоже жизнь перечеркнёшь.
– А, плевать я хотел на эту жизнь!
– Ну ладно, хрен с ней, с девушкой. А если тебя менты, например, на рынке там у вас загребут? С джинсами. С поличным.
– Э, денег дам, ты что, маленький, что ли?
– А если здесь с товаром подловят?
– Зарежу и убегу! – и в подтверждение своих слов он продемонстрировал Ромке самодельный зонский нож-выкидуху. Тот, как выяснилось, всегда был при нём, и Вахид очень им гордился.
А в конце вечера собеседник подтвердил горячность своей натуры, ввязавшись в драку с музыкантами, когда те отказались исполнять его песню вне очереди. Ромка быстро разнял и уладил конфликт, но окончательно утвердился во мнении, что надо выбирать партнёров постарше и повыдержаннее. Такой орёл, как Вахид, запросто доведёт до цугундера и себя, и его. Сдаст как миленький, в этом почему-то Ромка не сомневался.
То ли дело Резо. Его первое же случайное знакомство оказалось очень удачным. Они внутренне сошлись, несмотря на большую разницу в возрасте. Резо был очень рачителен, если не сказать жадноват. Всегда торговался до последнего. Но, если ударили по рукам, держал слово железно – сказывался большой и весьма разнообразный жизненный опыт. Ромка вспомнил его умные, всегда немного грустные глаза. Даже когда он привычно сыпал шутками-прибаутками, зазывая покупателей, сквозь радушную улыбку проглядывала затаённая печаль.
Он очень скупо рассказывал о себе, и только один раз, расчувствовавшись, сказал, что у него мог бы уже сын быть, как Ромка, если бы не проклятая тюрьма. У него была невеста, когда его арестовали. Дали десять лет, как за убийство, просто за то, что он наладил грамотный бизнес и зарабатывал соответственно. Какая невеста будет ждать десять лет? Да хоть бы и пять. Он вышел через четыре, спасибо отцу. Но вышел, оставив там здоровье, в том числе и мужское. А какая грузинская семья без детей? А какой грузин без семьи? Сказал – и грустно выпил. Водка его не брала. Вот думает жениться на русской женщине постарше. Надо же, чтобы кто-то дома ждал. Ромка жадно расспрашивал его про тюрьму. Не дай бог, конечно, но в России от тюрьмы и от сумы… сами знаете. Здесь Резо ещё больше замыкался, но кое-что всё же удавалось из него вытянуть.
– Главное, оставаться человеком. Иначе – всё, затопчут. Многие ломаются. Им сидеть очень тяжело. Невыносимо. А так ничего, жить можно. Человек ко всему привыкает.
– А что значит – оставаться человеком?
– Значит, не идти на поводу своих желаний, как большинство людей на воле привыкли. Захотел желудок жрать – вынь да положь. Устал, отдохнуть – святое. И так далее. Ты всё время должен думать, как твоё слово или поступок будут восприняты окружающими. Нечего тебе дельного сказать – лучше промолчи. Затрагивает твоё желание интересы других – прикинь, сможешь ли ты их подвинуть. И стоит ли твоё желание таких усилий. Ну а если честь на кону стоит, будь готов заплатить любую цену. Честь всё равно окажется дороже. И ссать нельзя, конечно. Трусость и глупость – два первых врага в зоне, а вовсе не администрация и не блатные, как многие думают. Со всеми можно договориться – главное, чтобы с тобой стали разговаривать.
– Спасибо, Резо!
– Не приведи господи, чтобы пригодилось. Хотя это и на воле работает.
Он даже поставлял Резо товар в кредит. И тот ни разу не подвёл, всегда расплачиваясь в срок, как обещал. У него было ещё два таких же дельных партнёра. С остальными он старался иметь дело как можно реже. Проблема была в том, что они не «переваривали» его объёмы. Нужно было искать дополнительные варианты сбыта, а все окрестные рынки он уже прошерстил. И, как ни странно, нужен был альтернативный источник товара. Ленка пока исправно снабжала его шмотками, обеспечивая хороший объём, – похоже, он стал основным каналом «левого» сбыта для администрации универмага, но в этом таилась и опасность – слишком уж он примелькался там, появляясь буквально через день, а иногда и несколько дней подряд.