Однажды. Часть первая

Данина Дарья

Вот так, Варя! Умница! Ты молодец!

– А что же мне делать, если мои дела здесь? В этом кабинете?

Варвара решает промолчать. Уже понимает, что сказать ей нечего. Поэтому молча сгребает всё своё барахло в сумку и направляется к двери.

Антон продолжает наблюдать за суетливым поведением девчонки, лишь поменяв положение рук. Убрав их с груди и, сцепив их замком на затылке, широко расставляя локти.

Дойдя до двери, девушка обнаружила, что та заперта.

Ну, конечно... всё так банально.

Стоит лицом к двери, не поворачивается. Тонкими пальцами

сжимая ручку от своей сумки.

Она слышит, как он встаёт и идёт туда же. Остановился. Прямо «над душой».

– Это ты рассказала?
– вопрос в затылок. Кажется, она почувствовала на коже его тёплое дыхание.

Недоумение.

Варвара тут же обернулась. Отшатнулась от его близости. Можно рассмотреть почти каждую линию на его лице. Сшишком близко.

– Ты о чём?
– девушка задирает голову, смотря прямо в чёрные глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Разрез глаз необычный. Потом немного опустила взгляд. Ровный безупречный нос, точеная линия нижней челюсти, чуть пухловатые губы, небольшой шрам на скуле. Волосы цвета воронова крыла. Крепкая шея. Вернула взгляд к глазам и продолжила.
– Рассказала что? Кому?

– То, о чём мы договорились забыть, - произнёс, чуть склонившись над ней.
– Там, в уборной. Помнишь?
– перешёл почти на шепот.

– Я всё помню.
– изящные тёмные брюки сошлись на переносице.
– Но, по твоему совету, стараюсь обо всём забыть. Только пока что мне не дают это сделать синяки, что ты мне оставил.
– она поднимает перед ним свои руки, демонстрируя следы на запястьях.
– И ты! Который пришёл сюда и задает странные вопросы!

Горький смотрит на синяки, потом в глаза. Злые. Она злится? Интересно...

– Ладно. Всё...
– парень поднимает руки вверх в примирительном жесте.
– я, вообще, пришёл с миром.
– улыбается.

Варя, ощетинившись, продолжает смотреть в тёмные омуты.

– Не веришь мне?
– брюнет отходит от девушки на пару шагов, и облокачивается бедрами на стол.
– Правда!
– он широко улыбается, а руки, наконец, опускаются и прячутся в карманах брюк.

– Не верю.
– какой смысл кривить душой? Она действительно ему не верит.

И правильно делает...

– Слушай, Варя?
– увидев вопросительный взгляд, брюнет поясняет: - Да, конечно же, я узнал твоё имя, мелкая фурия! Ведь твоими стараниями я проторчал в деканате целых двадцать минут!
– решил выложить, как есть.

– Моими стараниями? Причём тут я?
– Варя даже пропустила мимо ушей обидное слово.
– Я ничего не делала!

– Знаешь, я поначалу шёл сюда очень злой. И жаждал мести. Но, пока ждал твоего пробуждения - немного остыл. И даже, если это ты рассказала, то я почти что не обижаюсь. Я не такой, каким ты видела меня, там...
– Парень невинно приподнял тёмные брови. Варя предпочла не перебивать и выслушать всё, что он может ей сказать.
– Серьёзно, Варя. Просто, в то утро столько всего навалилось, я был на взводе. А тут ты... прости.
– парень пожимает плечами.
– И в соседней кабинке не происходило ничего такого, из-за чего стоило бы поднимать

такой шум. Просто ты не знаешь всего.

– В общем, понятно.
– девушка попыталась закончить разговор.
– Открой дверь. Пожалуйста. Мне правда пора.

Его бедра отрываются от стола, но сам Антон остаётся на месте.

– Варь. Я не хотел причинять тебе боль. Прости.

Я мудак. И я хотел. Прости уж...

Она просто заламывает себе пальцы и нервно кусает губы.

А несколько минут назад, ты произносил моё имя щурясь.

– Может, начнем знакомство заново? М?
– Антон делает маленький шаг и протягивает ей руку.

Она не знает, зачем, но тянет ладонь в ответ.

А Горький так искренне и широко улыбается.

– Мир?
– спрашивает брюнет, и Варвара неуверенно кивает.

– Мне и правда домой надо...
– не веря в происходящее.

А он, с энтузиазмом достаёт из кармана ключ, и подходит к двери.

– Я провожу?
– Горький видит её растерянность, и тут же добавляет: Я настаиваю!
– И снова широкая улыбка.

– Х-хорошо. Пойдём.
– Девушка от волнения сжала пальцы на рукавах свитера.

Антон выключил свет в мастерской, и они вышли в тускло освещённый коридор. Пока брюнет запирал дверь, девушка пошла вперед. Его улыбка сменилась ухмылкой, а тёплый взгляд на секунду поледенел. Но всего лишь на секунду.

Глава 7

Выпуская кольцами сигаретный дым, Антон сидел, откинув голову, на пассажирском сидении черного Chevrolet Camaro. Рядом, опустив своё кресло и, закрыв глаза, почти лежал русоволосый сводный брат. Игорь. Гарик.

Свою родную мать Антон почти не помнит. Так, обрывочные детские воспоминания. Самое яркое то, как она от него уходила. От отца, и от него. От маленького четырёхлетнего мальчика, что, захлёбываясь слезами, бежал за автомобилем, который её увозил. Мамаша улетела заграницу, буквально сбегая с новым возлюбленным в новую жизнь. Лишь через пару лет отец успокоился и дал ей развод. Но на порог их дома, ей с тех пор вход был закрыт. Да, она особо и не рвалась. Кажется, жизнь с новым муженьком удалась... а ещё через несколько месяцев у них дома появилась Елена: чудесная рыжеволосая женщина, с мелким кучерявым пацаном в придачу. Отец сказал, что теперь они будут жить все вместе. А Антон и не был против, потому что устал смотреть на вечно хмурого родителя. Да и Елена сразу окружила его тем самым материнским теплом. С мальчишкой они быстро нашли общий язык.

"Антон, познакомьтесь. Это сын Елены - Игорь. Я очень надеюсь, что вы с ним станете настоящими братьями!" - Сказал тогда отец. А Горький младший сразу объявил, что будет называть кучерявого - Гариком. Так и присосалось к Игоряну второе имя. На постоянной основе. Мальчишки мгновенно «спелись». Оба шестилетние, оба озорные, и у обоих своя крутая коллекция гоночных тачек... Идеальное совпадение.

Сделав последнюю затяжку и, выкинув бычок в окно, Горький развернулся к брату и дерзко выпустил дым тому в лицо. Гарик улыбнулся, но глаза не открыл.