Одного раза недостаточно

Сьюзанн Жаклин

Он привлек Дженюари к себе и нежно поцеловал девушку в губы.

– Сегодня ничего не произойдет, Дженюари. Ничего вообще не произойдет, пока ты не почувствуешь то же, что и я...

– Том, я... О, Том, ты мне действительно дорог... я пришла в ужас, поняв это... ведь у тебя жена и ребенок.

– Чувства, которые связывают нас, не имеют никакого отношения к моему сыну. Насчет жены я уже объяснил тебе.

– Том, мне будет мало одной недели... или сегодняшнего дня... понимаешь?

– Дженюари... любовь не бывает вечной. Лови момент и благодари судьбу.

Она посмотрела на него в упор.

– Ты любишь меня, Том? Его лицо стало задумчивым.

– Это слишком тяжелое слово. Признаюсь, я часто произносил его без должных

оснований. Но признаться тебе в любви, не испытывая ее, я бы не смог.

– Да... я тоже...

Она отчаянно пыталась отыскать нужные слова.

– Понимаешь, меня преследует чувство вины... оно мучает меня и сейчас, когда я сижу вот так, говорю с тобой, зная, что ты женат, что у тебя ребенок. Мы поступаем плохо... очень плохо... Но если бы я знала, что ты действительно любишь меня... что никто не может пострадать... кроме нас... тогда у нас появился бы шанс. Мне кажется, Господь не рассердится на истинно любящих.

Она поняла, что краснеет, и поглядела на свои руки.

– Знаю, что я кажусь тебе идиоткой... и... Он поднял голову Дженюари. Его глаза были ласковыми.

– Дженюари, ты еще прекрасней, чем я думал.

Обняв девушку, он погладил ее по голове, точно ребенка. Через несколько мгновений медленно разомкнул объятия, встал с кровати и повел Дженюари в гостиную. Взял ее пальто. Внезапно она бросилась ему на шею. Уронив пальто, он крепко прижал ее к себе и поцеловал. Она впервые поняла, какое ощущение близости может дать настоящий поцелуй. Их тела касались друг друга. Она прильнула к Тому, желая стать его частью. Внезапно зазвонил телефон. Водитель доложил, что он уже вернулся.

– Тебе пора, - сказал Том, поднимая пальто.

– О, Том, я не хочу тебя отпускать.

– Это всего несколько дней. Может быть, это даже к лучшему... мы оба сможем подумать.

Он поцеловал Дженюари и проводил ее взглядом. Девушка, пройдя по коридору, исчезла в кабине лифта.

Она испытывала большой душевный подъем... страх и волнение. Все будет хорошо. Верно, сама судьба распорядилась так, поселив Тома в прежний номер Майка. Она впервые узнает настоящую любовь в кровати Майка.

Дженюари думала об этом, откинувшись на спинку сиденья. Она заново переживала каждое мгновение вечера... восстанавливала в памяти каждое слово Тома. Что тревожило ее? Сначала назойливая мысль разрушила ощущение счастья. К дому Дженюари подъехала почти в панике. Что он имел в виду, сказав, что они смогут подумать в течение двух дней? О господи, означает ли это, что его отношение может измениться? Не отпугнула ли она Тома, заговорив о любви и чувстве вины? Не скажет ли он, вернувшись: "Я все обдумал, Дженюари... Будет лучше, если ничего не произойдет". Нет, он так не поступит. Он любит ее. И вдруг в темноте лимузина она отдала себе отчет в том, что, когда она прижималась к Тому, у него не было и намека на эрекцию. О господи, возможно, она не возбуждала его... наверно, она на самом деле отпугнула Тома!

Глава 17

Она не спала всю ночь. В каком-то отношении эта ночь была еще мучительней той, когда она узнала о женитьбе Майка. Тогда она просто сидела у окна в оцепенении, не испытывая ничего, кроме чувства утраты. Эта бессонная ночь была другой. Дженюари выкурила целую пачку сигарет. "Это всего несколько дней. Может быть, это даже к лучшему... мы оба сможем подумать". Его слова неотвязно преследовали девушку. Подумать о чем? О том, не стоит ли все кончить, прежде чем что-либо началось. Как она могла поступить так глупо? Потребовать любви... Что он сказал? Он много раз лгал, объясняясь в любви, но не смог бы обмануть ее. Ну конечно, она отпугнула Тома. Нельзя сразу спрашивать мужчину, любит ли он тебя, если ты сама испытываешь к нему чувства. Но она действительно неравнодушна к Тому. Она не хочет играть с ним. Если между ними и правда что-то есть, достаточно и того, что он женат... тут уж не до игры. Она хотела честности в их отношениях, испытывала желание поведать ему о своих чувствах, сказать, как сильно любит его...

В

девять часов она заставила себя пойти в редакцию. Дженюари поигралась с мыслью, не сослаться ли на болезнь, чтобы избежать встречи с Линдой. Но рано или поздно ей все равно придется увидеть Линду... Она решила сразу покончить с этой проблемой и отправилась в кабинет Линды.

К удивлению девушки, Линда встретила ее улыбкой.

– Садись. Выпей кофе и расскажи восхитительные подробности.

– Линда... вчера вечером... я...

– Дженюари, я не в обиде, - добродушно сказала Линда.
– Во всяком случае, сейчас. Ночью я размышляла о различных способах самоубийства. Но утром пошла к психоаналитику. В половине восьмого уже ждала его в приемной. Я заставила врача уделить мне двадцать минут, несмотря на то что к нему явилась истеричная дама климактерического возраста. К тому моменту, когда я выложила ему все, я всхлипывала громче, чем эта женщина. Он сказал мне: "Линда, обычно я жду, когда вы найдете решение. Но сейчас я скажу вам - Том Кольт не влюблен ни в вас, ни в Дженюари. Когда человек его возраста имеет много женщин, это означает, что он постоянно доказывает себе что-то. Он выбрал Дженюари из-за ее отца". Психоаналитик объяснил, что Том хочет, переспав с тобой, отомстить твоему отцу.
– Господи, - тихо произнесла Дженюари.
– Чтобы я когда-нибудь обратилась к психоаналитику...

– Ты же общалась с таким врачом в Швейцарии, верно?

– Да, но мы никогда не говорили о чем-то личном. Он лишь вселял в меня уверенность в том, что я смогу ходить, вернусь к нормальной жизни и снова буду с отцом. Вот и все. Как ты можешь делиться своими самыми сокровенными чувствами с посторонним человеком, пусть даже психиатром?

– Доктор Галенс - не посторонний. Он - фрейдист и верит в терапию ситуационных проблем. Например, порожденной тем, что меня выкинули из кровати ради тебя. Позже он все разъяснит в свете фрейдизма, докажет, что происшедшее обусловлено моим прошлым. Понимаешь, даже после пластической операции я осталась в душе некрасивой маленькой девочкой, которая постоянно рвется наружу. Поэтому мне необходим секс - чтобы доказать мою привлекательность. А у тебя... все связано с отцом. Даже тот несчастный случай с мотоциклом. Ты села на него, чтобы наказать отца за роман с Мельбой.

– Ты рассказывала ему обо мне!

– Да. Он утверждает, что у тебя комплекс Электры. Поэтому ты не можешь влюбиться в Дэвида. Он слишком молод и красив.

– Линда, неужели ты поведала доктору и об этом?

– Ну конечно. Он - мой психоаналитик и должен знать все не только обо мне, но и о людях, с которыми я связана. Как видишь, он - просто гений. Вообще-то я весьма скрытна... Да, не удивляйся. Я это знаю. У меня комплекс суперзвезды. К сожалению, я не умею петь, как Барбара Стрейзанд. Из меня не вышла бы вторая Гленда Джексон. И я не составлю конкуренции Энн-Маргарет в качестве секс-символа. Но я могу стать суперзвездой с помощью "Блеска". Доктор Галенс заставил меня признать, что моя преданность журналу вызвана отнюдь не любовью к нему... а тем, что "Блеск" - это я. Если "Блеск" имеет успех, я разделяю его. Я не отношу себя ни к демократам, ни к республиканцам. Но в семьдесят втором году, что бы ни говорил издатель, "Блеск" выступит в поддержку кандидата от партии демократов, потому что я хочу участвовать в политическом процессе. Не знаю, кто им станет - Маски, Линдси, Хэмфри или Тед Кеннеди. Но меня ничто не остановит. Она улыбнулась:

– К черту все это. Я плачу доктору Галенсу за то, что он наводит порядок в моей голове: Расскажи мне о вчерашней ночи. Все прошло прекрасно?

– Ничего не было. Мы только говорили.

– Что?

– Линда, я не хочу обсуждать это. Линда понимающе улыбнулась:

– Не расстраивайся. Он, вероятно, слишком много выпил.

Ее тон изменился, стал деловым.

– Слушай, ты умеешь обращаться с магнитофоном?

– Да.

– О'кей. Забирай.

Она протянула Дженюари портативный аппарат.