Одного раза недостаточно
Шрифт:
– Продолжай.
Его голос вдруг стал жестким.
– Не говори мне, что это шокирует тебя.
– Это вызывает у меня отвращение. Я развлекался с девками. Считал их шлюхами, даже если они были звездами, потому что они шли на это, зная, что у меня есть жена и ребенок. Поэтому когда ты... в двадцать один год... имея все... и даже такого влюбленного в тебя поклонника, как Дэвид...
– Любовь должна быть взаимной, Майк.
– Из всех мужчин, с которыми ты могла бы встречаться, ты выбрала женатого. И, конечно, у него есть дети.
– Один ребенок.
– Он может развестись?
– Не знаю. Он...
– Не говори. Мне все
– Майк... все не так.
– Дженюари, скажи мне одну вещь. Ты... ты была близка с этим человеком?
Она уставилась на телефон, не веря своим ушам. Ее поразила эта фраза: "ты была близка..." и его смущенный голос. Он напоминал проповедника... это был не Майк. Она не могла сказать ему. Потрясенная необходимостью что-то скрывать от Майка, она услышала, как произносит:
– Ну, Майк, все не так серьезно. Я просто сказала, что познакомилась с одним человеком. И...
– Дженюари, я когда-либо дал тебе дурной совет? Выслушай меня сейчас... пожалуйста. Не встречайся с ним больше. Он не может уважать тебя... ведь ты знаешь, что он женат.
– Майк, ты говоришь, как человек, отставший от жизни на три поколения.
– Я говорю со своей дочерью. И мне плевать, что все изменилось. Конечно, сейчас больше сексуальной свободы. Я не был бы шокирован, узнав, что ты переспала с Дэвидом... скажем... за несколько месяцев до вашей свадьбы. Или что ты уже переспала с ним и он не подошел тебе. Это сегодняшний день. Новая свобода. Все стало иным. Но чувства мужчин не меняются. Позволь заметить - они не уважают девушек, которые спят с ними, зная, что у них есть жены. Потому что какую бы историю он тебе ни рассказал... о том, что они спят в разных спальнях... что между ними существует соглашение - в любом случае в те вечера, когда мужчина не встречается с любовницей и остается дома, он ложится в постель с женой. Даже если он трахает ее из жалости. Я это знаю... по собственному опыту. И они относятся к своим женам с уважением, потому что чувствуют себя виноватыми перед ними. И чем лучше девушка в постели, тем сильнее чувство вины. Когда оно становится очень сильным, а девушка не желает довольствоваться несколькими вечерами в неделю... редкими тайными путешествиями... начинает предъявлять большие претензии - ее бросают, чтобы на несколько недель, пока не найдется замена, вернуться к жене. Избавь меня от этой чепухи о свободе отношений. Женатый мужчина всегда остается женатым мужчиной - в пятьдесят девять, шестьдесят или семьдесят. Меняются закон и мораль, но не отношения между людьми.
– О'кей, Майк. Успокойся. Со мной все в порядке...
– Хорошо. Возвращайся к Дэвиду или найди кого-нибудь вроде него. Порадуй отца. Я поговорю с тобой позже на неделе. Пора идти в гольф-клуб. Я играю по-крупному - когда везет, надо рисковать.
Дженюари услышала щелчок. Положив трубку, она бесцельно уставилась на пустой двор. Она, верно, потеряла разум, если решила, что Майк поймет ее. Даже если бы он не остановил Дженюари своими словами, она не смогла бы рассказать ему все. А не объяснив отцу ситуацию, она не сумела бы убедить Майка в том, что Кольт по-настоящему любит ее, что их отношения отличаются от его прежних романов. Она подумала о Томе... От любви и нежности у нее защемило в груди. Большой, сильный, удивительный человек... она способна сделать его счастливым.
Зазвонил телефон. Она едва не подвернула ногу, бросившись к нему.
–
Дженюари замолчала. Она собиралась произнести: "Алло, Том". Но это был Майк.
– Слушай, я не могу идти играть в гольф, закончив так разговор с тобой. Если этот тип, который нравится тебе, на самом деле порядочный малый, хочет развестись с женой и ты действительно его любишь, тогда...
– О, Майк... все обстоит иначе.
– Я старался говорить легкомысленно, чтобы скрыть свое волнение. Извини.
– Все в порядке, Майк.
– Я люблю тебя, детка. И помни - ты можешь рассказать своему отцу все. Ты это знаешь, да?
– Да, Майк.
– Ты любишь меня?
– Конечно.
– О'кей. Позвоню тебе на днях.
Остаток дня она провела у телефона. Том позвонил в пять.
– Я послал за тобой автомобиль. Ты приедешь в "Плазу"?
– Конечно, Том. Как ты себя чувствуешь?
– Я почувствую себя хорошо, увидев тебя.
Поток машин в городе был плотным. Дженюари нервничала, метр за метром продвигаясь к "Плазе". Добравшись до отеля, она побежала по коридору к номеру Тома.
Он выглядел усталым, осунувшимся, но когда Дженюари оказалась в объятиях Тома, его улыбка посветлела. Сев на диван и отпив бербон, он обрисовал ей ситуацию. Грабитель находится в коме, но против Тома не выдвинуто обвинение. У преступника длинный послужной список. Полиция разбирается сейчас с его сообщником.
– Не представляю, как тебе удалось справиться с ним, - сказала девушка. Ты много пил. Он печально улыбнулся.
– Когда я ввязываюсь в драку, я бьюсь не на жизнь, а на смерть.
– Ты когда-нибудь терпел поражение?
– Я потерял несколько зубов. Но у меня инстинкт убийцы, который помогает мне побеждать. Иногда я чувствую, что способен убить, и мне становится страшно. Я свалил верзилу ударом карате. Старался не попасть в дыхательное горло. Слава богу, удалось. Иначе он был бы мертв. Однажды я дал себе слово использовать этот прием только в тех случаях, когда моя жизнь в опасности.
– Она действительно была в опасности.
– Нет, я мог одержать верх с помощью кулаков. Человек, владеющий карате, он показал ей, как наносится удар ребром кисти, - способен убить противника одним точным движением.
Она провела с Томом весь вечер и сумела возбудить его настолько, что они совершили полноценный акт любви. Благодарность Тома не имела границ, и когда он, обняв Дженюари, сказал, что любит ее, она поняла, что он говорит правду.
На следующий день Тома осадили репортеры. Все газеты рассказывали о происшествии в Уэстгемптоне. Эта история относилась к разряду тех, что пресса связывала с Томом Кольтом. К полудню полиция установила личность коротышки. Чикагские власти разыскивали его по подозрению в изнасиловании и убийстве трех женщин. Событие обрело общенациональную огласку. В Нью-Йорк прибыли полицейские из Чикаго. Телефоны в "люксе" не умолкали. Номер Тома был полон детективов и газетчиков.
Рита Льюис радостно регулировала поток репортеров. Дженюари выскользнула от Тома утром, в половине девятого, как раз перед первым запланированным интервью... пока новость еще не просочилась в прессу. Днем Том позвонил девушке в редакцию и сказал:
– Тут сумасшедший дом. Вмешалось ФБР. Возможно, завтра мне придется отправиться в Вашингтон и дать там показания насчет коротышки и его сообщника, которого зовут Генри Морс. Представляешь, у Генри есть гражданская жена и двое детей; она наняла адвоката, который вчинил мне иск на миллион долларов.