Офелия в стране кошмарных чудес
Шрифт:
— А какая в этом разница? — спросила девушка, не понимая смысла.
— Ну, кролик — домашний зверек, — крепко связав кисти рук парня-кролика волосами, проговорил Ник, — а вот заяц — дикое животное, которое живет в лесу. Ну, а если и сравнивать Мартовского зайца с Марком, то они разные…
— Аха-ха-ха… кажется я запуталась, — засмеялась девушка, придерживая руками щеки.
— Ну, толком никто не сможет понять этого с первого раза, — успокоил ее Марк.
— Еще так же мама мне рассказывала о шляпнике, и знаешь Ник, ты очень…
— Не
В комнате прозвучало небольшое затишье, пока Ник не продолжил говорить злобным голосом:
— Я не этот идиот, что вечно смеется и попивает чаек каждые пять минут…
— Да… — перебила его Офелия, повысив голос, — ты действительно не он… — вскоре поднявшись со стула, девушка подошла к парню-портному и, заглянув ему глубоко в глаза, проговорила, — ты гораздо хуже… — резко прокрутив вчерашний момент, она ответила с ужасом в голосе, — ты чудовище…
— Ох, Фели… — ухватив ее за подбородок левой рукой, произнес Ник.
Девушка тихо продолжала стоять на месте и ждать, что договорит портной. Резко потянув ее к себе, он прошептал ей на ушко:
— Мы все здесь чудовища…
После его слов девушка застыла на несколько секунд, но потом вскоре очнулась. Ник широко улыбнувшись, поцеловал ее в щеку и, поднявшись из-за стола, поспешно вышел из комнаты.
После длительной паузы в полумраке остались только Фели и Марк.
…
Перевязывая свои раны, девушка больше не боялась разговаривать или смотреть в сторону Ника, ведь он был действительно удивительным человеком. Его умения портного хоть и никаким боком не связаны с умением врачевания, но его техника зашивания ран, действительно впечатляет.
Как говорил Черкотт, у каждого жителя в этом мире есть свой дар или проклятие и Фели начала доверять Нику как никому другому. Но все же она не могла высказать ему свои мысли, ибо он не проронил ни слова после того разговора…
====== Глава 7 ======
Глава седьмая.
«Попытка не пытка, если ты не трус»
Фели и Ник продолжали молчанку целую неделю. Девушка так и не смогла объясниться с портным и выходила из своей комнаты исключительно поесть в столовой и поговорить с Марком.
На восьмой день пребывания в особняке, Фели проверила свои раны и заметила, что нитки, которыми пользовался Ник, начали исчезать вместе с глубокими порезами, словно их никогда и не было. Надеясь на их полное исчезновение, девушка начала думать, как бы ей благополучно вернуться домой после всего пережитого.
И вот в очередной послеобеденный час Офелия вошла в помещение, где располагался стол для чаепития. Присев за него Фели погрузилась в глубокие раздумья, пока ее не окликнул Марк:
— Ты будешь пить кровь?
— А какая сегодня будет на этот раз? — спросила она, скорчив рот от отвращения.
— Кровь кентавра со свежими бубликами в сахаре, — горделиво проговорил, парень-кролик.
— Мм, звучит вкусно, …
— Ты же знаешь, что нет… — подливая кровь в чашку, проговорил он, подмигивая глазом.
— Блин, ладно, — укусив бублик, проговорила Фели.
В последние дни Ник редко появлялся на глазах девушки и, закрывшись в своей мастерской, он подпускал только Марка. Целыми ночами из комнаты не доносилось ни звука, а на утро Офелия замечала новые кровавые бинты на теле парня-кролика.
Каждый раз она задавала ему вопросы, но он продолжал молчать. И вот сегодня, Фели снова решила испытать счастья и, спросила, немного отпив из чашки кровь кентавра, и резко закусив его бубликом:
— Я заметила на твоей руке бинты.
— Глупая, на мне всегда бинты… — сидя за столом, произнес тот.
— Нет, эти новые… — ответила она, — что с тобой делает Ник каждую ночь?
— Не твое дело, — теряя терпение, произнес Марк.
Как только он начал поправлять бинты на лице девушка немного заметила его правый глаз, который он скрывает за бинтом. Решившись, она снова начала допрос.
— Что случилось с твоим лицом? Почему на тебе всегда бинты?
— Я же сказал, не твое дело, — сильнее злясь, проговорил он.
— Ну, я же волнуюсь… — простонала Фели с грустью.
Через несколько секунд, краем глаза она заметила на руке Марка небольшое кровавое пятно.
— Что это?
Марк заметил, что в глазах девушки блеснул мимолетный испуг и что бы, она не заметила, он тихо спустил их под стол.
— Где? — растерянно, спросил он.
— Ну, как где? — подбегая к нему, сказала Фели. Вытянув из-под стола его руку, она ужаснувшись, пропищала, — ГДЕ ТВОЙ ПАЛЕЦ?!! КТО ЕГО ОТРЕЗАЛ?
На левой руке парня-кролика не было безымянного пальца. Марк в растерянности смотрел, то на руку, то на девушку, перепуганную до смерти. Потом опустив виновато голову, он тихо, но нежно произнес:
— Тот, кому я небезразличен…
Прозвучала невольная тишина. Офелия не находила слов на его ответ.
«Как он так может говорить? — спрашивала она себя, — неужели Ник так издевается над ним? Прав был Черкотт, когда говорил что он садист, а Марк мазохист. Как он может терпеть такие издевательства, если только он не…»
Тихо присев на колени, девушка нежно начала поглаживать руку с отрезанным пальцем. На ее залеченные щеки падали крупные слезы, а слова стали сплетаться и почти не имели смысла:
— Ан… ан… как ты мог полюбить… а-а-а… этого психопата? — спросила она заикаясь.
— Тебе не понять… — отвернув от нее взгляд, произнес тихо он.
Ее рука дотронулась до лица парня-кролика, и она ощутила, что его щеки все мокрые. Кроля-мазохист сидел и плакал, пока девушка не начала разбинтовывать его лицо. Марк не мешал ей, он был слишком подавлен. Полностью разбинтовав лицо Марка и его уши, Офелия выпучила от сильного шока глаза и еще сильнее начала плакать.