Офицер. Слово чести

Поселягин Владимир Геннадьевич

У себя в комнате я достал «Лейку» и стал готовиться делать фото. Привёл себя в порядок, и в форме штабс-капитана при всех наградах сделал два снимка. Это для родителей и на память. Один на фоне стены, тут ковёр неплохой висел, дом можно посчитать принадлежал зажиточному хозяину, второй сидя на стуле. Штатива не было, я на стол аппарат поставил, и показал денщику на что нажимать. После этого убрал аппарат в свой багаж. Пока плёнку до конца не отщёлкаю, распечатать не смогу, иначе неиспользованные кадры засвечу, а у меня катушек с плёнкой не так и много. Больше чем запасов фотобумаги, но всё равно немного. Дальше я занимался делами, ну и прикидывал что делать и как выполнить задание. Не смотря на кажущуюся ситуацию, что меня решили использовать как одноразового смертника, поди туда не знаю куда, принеси то не знаю что, ситуация не такая и плохая. Однако плана составить пока не получалось, я не знал, что задумал майор, мало информации, так что скорее всего придётся импровизировать на месте. Что ж, это привычно, по ситуации видно будет. Форму с наградами тут оставлю, вторую запасную возьму, если что, наставник передаст все мои вещи родителям, у нас так условлено. Ну или если я ранен, эвакуируют в тыловой госпиталь,

мы об этом договорились ещё когда я их с Егором нанимал на работу.

На следующий день, пообедав, пораньше мне его приготовили, я прибыл в штаб, попав в наш разведотдел. Хм, уже наш, быстро же я привык, суток хватило. Там майор поставил задачу, добыть важного штабного офицера, да посмотреть, что у германцев в тылу делается. Ну и представил мне команду, которую с его слов тот отбирал лично, восемнадцать рядовых, четыре унтера и один подпоручик, мой заместитель в этой операции. Подпоручику я поставил задание, найти расчёт с ручным пулемётом, можно «Мадсена» под русский патрон. Не найдёт сам, пусть командира отдела привлекает, пулемёт необходим, а то вооружены все карабинами да саблями. Короткоствол только у унтеров был и у офицера. Сам же в отделе получил нужные проездные документы и приказы, ну и мне показали на участке какого полка мы перейдём линию фронта, там местные охотники это сделают, тропки у них уже разведаны. Сегодня вечером прибудем на место и этой же ночью перейдём. Ну и вот, пока я общался с офицерами отдела, майора не было, то как бы между прочим некоторую информацию слил, думаю она дойдёт до нужных ушей, я на это надеялся. Тема разговора коснулась Англии и тому что война началась на Западном фронте раньше, чем у нас, мол, как те воевать будут, ну вот я и внёс в разговор своё мнение:

— Англичан, признаться господа, я сильно недолюбливаю. Тот, кто застрелил великих князей в столице, был англичанином, потом меня пытались убить там же, тоже англичанин бандита нанят, их обоих взяли жандармы. Так не поверите, когда я прибыл к месту службы в Калиш, на меня снова покушались. Трое польских бандитов. Хорошо при мне казаки были, рядом на постое, они их и схватили. Их нанял иностранец, сказали, что у него акцент был. Да ещё описали где тот их ждёт. Мои люди его захватили. Тоже англичанином оказался, офицером военной разведки. Майором Пейном. К тому же тот не выполнял приказ начальства, а мстил за своего родственника, это он стрелял в великих князей, а я его убил. Долго мы с этим англичанином общались, очень информированным тот был. Представляете, он прорабатывал способ убийства наследника Императора батюшки, Алексея Николаевича. У того врождённая болезнь есть, гемофилия называется, передалась нашей царствующей семье через британскую кровь. Императорские дочери тоже ею болеют, но не в такой острой форме. От любой ранки умереть наследник может, кровь не останавливается, в этом и есть причина болезни. Тот хотел именно так убить наследника, как бы несчастный случай, чтобы Алексей Николаевич кровью истёк. Причём, у англичан есть способы лечения этой болезни, мне об этом майор рассказал, они знают как гемофилия лечится, но сообщать это российской императорской семье англичанам категорически запрещено. Видите, какие они люди? Поэтому я их и недолюбливаю и иметь с ними дел не собираюсь.

— А что стало с теми бандитами и офицером? — поинтересовался заместитель начальника разведотдела.

— Да как обычно, брюхо камнями набили и в реку. Пусть раков кормят. Я, господа, сторонник поговорки, нет человека — нет проблемы. После событий в столице таким стал.

— Но почему вы их жандармам не сдали? — возмутился тот.

— Они меня как-то недолюбливают, поэтому с жандармами общаться я не хотел. В реку проще и быстрее.

— Как это не красиво, не делает вам чести, — сказал один из офицеров, в звании поручика.

— Молоды вы ещё, господин поручик, чтобы учить меня. Каждый заслужил то на что шёл. Ну передал бы я этого майора, так максимум бы того выслали, и гадил он нам исподтишка, убивал членов императорской семьи. А речка тут, самое то.

То, что поручик был старше меня лет на пять, а то и на семь, меня только позабавило.

— Но вы убили, по сути казнили, офицера, возможно дворянина?!

— Не так вы понимаете ситуацию, я уничтожил врага, именно так смотрите на эту ситуацию, с этой стороны.

— Штабс-капитан Волков прав, — сказал вдруг заместитель начальника разведотдела Второй армии. — Офицер тут действовал самостоятельно, как бандит, за что и получил такое наказание. Хотя конечно всё же жестоко, я тут соглашусь.

Договорить нам не дали, появился начальник отдела, пулемёт достать не смогли, времени мало, идём так. Транспорт готов, пора выезжать. Верхового своего я могу оставить, мне двуколку выделяли. Пока команда выдвигалась к окраине города, я же посетил место постоя, где переоделся в подготовленную форму, запасной комплект со следами штопки, оставив все награды, из оружия запасная шашка, «Наган», табельное оружие, и пистолет «Маузер» в кобуре, больше ничего не брал, лишь вещмешок с запасом патронов и продовольствия. Снаряжении обычное, планшетка с картой, тут она пригодится, и блокнотом, бинокль, ну и вещи разные, полотенце, бритвенные принадлежности взял. Ну и раздал разные указания наставнику и денщику. Нагнав своих, те двигались неспешно, велел увеличить скорость движения, чтобы к вечеру до наступления темноты оказаться на месте. Всё делалось в спешке, это видно, даже переход сегодня, видимо на майора давили, требуя результаты, но надеюсь, что всё пройдёт как надо. Как я понял, ожидалось наступление, в штабе слышал, секретность вообще ни к чёрту. И чтобы не попасть в ловушку нужно значь что германцы замышляют. Не готовятся ли сами наступать?

Успели мы вовремя, я ещё пообщался предметно с местными разведчиками, и через два часа как стемнело, мы отдохнуть успели от дороги и тут же поужинали, да отправились в путь. Оборона не была тут сплошной, как пояснили мне местные, что стояли здесь в обороне, германцы планировали наступать и не делали долговременных укреплённых позиций. Окопы не сплошные. А то что те наступать собирались, местные знали точно, на днях притащили фельдфебеля, тот и рассказал. Поэтому обороны тут не было сплошной, имелись

тропки, коими можно обойти передовые части. На той тропке неожиданно обнаружился секрет, видать германцы поставили, может следы какие нашли, секрет этот втихую сняли местные, и пропустили нас дальше. Дорога получается перекрыта, но нам описали ещё три возможных маршрута. На каждом те этой и следующей ночью будут держать по паре охотников, чтобы они нас встретили и проводили через линию фронта.

Где ползком, где перекатами или бросками мы прошли линию фронта и бегом дальше цепочкой. Сам двигался впереди, тщательно вслушиваясь в темноту. Вот так мы и стали уходить от передовой подальше, чтобы поработать. Штабные начальники у передовой не любят находится, а нам нужны именно они. Дальше всё для меня слилось как в кадры немого чёрно-белого кино. Мы прошли артиллерийскую батарею, я нанёс её на карту, это лёгкие гаубицы были, шесть орудий, потом отметил на карте склад боеприпасов и фуража неподалёку, и подобравшись к дороге, уже через полчаса взяли патруль, пеший, из двух солдат. Я допросил языков, никто кроме меня германским не владел, и выяснил где штаб дивизии. Патруль вырезали, тут солдаты подобрались не такие щепетильные как из моей бывшей пулемётной полукоманды. Сам я надел форму рядового Вермахта, форму с патруля мы взяли. И вот та что мне подошла и была на мне, офицерскую форму в вещмешок убрал, сапоги свои оставил. Трофейных обе пары мне размеру не подходили, второй комплект достался другому солдату. Рядовому. Семикилометровый марш-бросок закончился у крупной деревни, тут мы под видом германских солдат прошли на территорию, взяли часового, не знаю что он охранял, и допросили на месте. Шёпотом, рот ему закрывая, чтобы орать не вздумал. Да, штаб дивизии тут, всё верно. Он же и сообщил где что находится. И где штабные офицеры почивать изволят. Мы его кончили, кстати, охранял тот пленных, наших военных, трёх офицеров и двенадцать нижних чинов, те сидели в сарае. Вечером пленили и вот не успели отправить дальше, на завтра перенесли. Точнее уже сегодня, время два часа ночи. Однако пока не до них. Добравшись до дома где ночевал полковник, начальник штаба дивизии, это должен быть знающий офицер, постучался в дверь, на что выглянул сонный денщик, поинтересовавшись что случилось. Старясь говорить чётко, сообщил что полковника сочно вызывают в штаб, прибыло вышестоящее начальство. Тот ворча пошёл будить своего подопечного, а мы ждали. Когда полковник вышел полностью одетый при портфеле и планшетке, мы его быстро скрутили, кляп в рот, и опутали верёвками, а денщику нож под рёбра. Дальше мой напарник потащил полковника с его планшеткой и портфелем в сторону наших, что укрылись за деревней, а я проследовал к зданию штабу. Сняв часового, потом дежурного офицера и его помощника, собрал все штабные документы, что мне попались и лежали открыто, а не под замком, и вдруг в шкафу обнаружил знамя. Мне на них что. Так везёт? Охрану знамени я тоже снял, поэтому и поинтересовался что эти двое солдат охраняли. Ещё в комнате, в соседней, были унтер и несколько солдат охраны штаба, но я их не тронул, те дремали, несколько в карты играли. Шуму я не делал, поэтому тревоги и не поднялось пока. Забрал стяг, набив всё в две найденные тут же сумки, и тяжело нагруженный рванул прочь. Ящик один железный неудобно нести было одному. Добежав до сарая, открыл дверь, ключ на поясе у часового был, и распахнув створки, негромко спросил:

— Эй, русские есть?

— Кто это? — услышал я вопрос.

— Штабс-капитан Волков, разведка. Если хотите уйти к нашим, выходи по-тихому и за мной. Быстро, не советую медлить.

Собрались все, и я довёл их огородами до основной группы, где передал подпоручику приказ на возвращение. Шли напрямки, обходя разные стоявшие части. Я двигался впереди налегке, мешки передал солдатам, сам ящик тот нёс, и если нас засекали, сообщал пароль на сегодня, от патруля узнали, пару раз на секреты выходили, три раза часовые и один раз патруль был. Так и шли дальше, пока не добрались до передовой. А позади ракеты взлетали, видимо убитых в штабе обнаружили. К счастью, охотники того полка что тут стоял, нас действительно ожидали на нужной тропке, они и провели на ту сторону, что прошло вполне буднично и спокойно. Транспорт что нас доставил находил тут. Я уже переоделся в свою офицерскую форму, не забыв прихватить и трофейную, со всей амуницией и оружием, мало ли где приходится. Ну и мешки с документами, знаменем и полковником. Взял двух солдат для охраны и на пролётке немедленно выехал обратно в Лодзь. Подпоручику велел устраивать людей на ночь, а с утра, как выспятся, выезжать следом. Тех, кого мы вывели к своим, местные уже приняли, они из одной дивизии были, только из другой бригады. Там сейчас разбирательство началось, точнее на утро перенесли, как те в плен попали.

Я же утром, восемь утра было, сменив один раз лошадей по пути, добрался до города. Сразу подъехал к штабу и сдал всё сослуживцам из разведотдела, и достал знамя. Те и так наличием полковника шокированы были, а тут ещё и знамя, и в этот раз дивизии. С начала войны всего два знамени захвачены были, и оба раза мной. Полковник, увидев своё знамя, только и мог что ругаться, он о его похищении только сейчас узнал, никто кроме меня не знал пока я его тут из мешка не достал. Тут и командующий поспешил прийти, полковника увели на допрос, тот сломался, увидев знамя, пачки штабных документов тоже унесли на изучение, знамя забрали, командующий же поблагодарил меня, пообещав соответствующую награду. Я лишь напомнил о своём прошении о переводе. Оказалось, бумажка до него не дошла, видимо не успели подать, но пообещал подумать. Майор, начальник разведотдела, что это слышал, делал мне какие-то знаки, глазами играл, но я не обратил на него внимания, я с ним служить не собирался. Неприятие к тому сразу стало развиваться как он меня строить начал на пустом месте. Мои слова что разведка это не моё, намекнув что с начальником не сработались, была командующим принята. Дальше я писал рапорты, майор не мешал, ушёл в штаб, два часа убил на это, часто отвлекали, но написал. После этого меня наконец отпустили отсыпаться, сам начальник разведотдела и отпустил. Наградной лист я написал, на того солдата что в немецкой форме был со мной в деревне, остальные особо и не поучаствовали, значит наградами баловать нечего. Это не мои люди. А добравшись до места постоя, отмахнулся от своих, всё позже, слишком устал, помылся под ведром, и рухнул на кровать, вырубившись.