Офицерский клинок
Шрифт:
— Ну, — ткнув кулаком в грудь Игнатича, проговорил Купец, — рассказывай!
— Здесь когда-то дух Чертова болота жил, — выдавил тот после недолгой паузы. — На той стороне… Он и проложил гать…
— Слушай, дядя, — прервал Игнатича Демидов, опять начиная сжимать кулак на его груди. — Местные легенды мы послушаем потом. А сейчас меня интересует, как быстрее «прорвать нитку»! И не попасться на глаза погранцам…
— А тебе про что толкуют? — Лобач вдруг каким-то неуловимым движением всего тела и обеих рук освободился от бульдожьей хватки Демидова и отскочил в сторону. — За болотом жил один старик, Феофилом,
— А при чем здесь болотный дух?
— Местные его так прозвали, — ответил Игнатич, продолжая с опаской коситься на разведчиков, хотя те не проявляли никакой активности. — Он затворником на этих болотах жил. По лесу ходил как приведение… Про него тут легенды слагали.
— Я же сказал, все легенды — потом, — оборвал Лобача Демидов. — Ты-то откуда про гать знаешь?
— Сорока на хвосте принесла, — хмыкнул Игнатич, но все же пояснил: — Мы с ним не то чтобы друзьями были, так, приятелями. Я тоже по лесу много бродяжу, вот и познакомились. Случайно…
Купец скептически цвиркнул зубом. Объяснения Лобача показались ему какими-то фантастичными. Затворник, отшельник, «болотный дух» — и вдруг «подружился» с отставным контрразведчиком. Поверить в такое было не просто трудно, а практически невозможно!
— Темнишь ты чего-то, дядя, — прищурившись, проговорил он, подтягивая ноги под себя. — Что-то здесь нечисто…
Локис сообразил, что командир готовится к прыжку на проводника. Видимо, и тот это понял. Он перехватил свою палку, с которой не расставался, за середину и чуть согнул в коленях ноги, готовясь отразить атаку Купца.
— Погоди, командир, — проговорил Володя, положив руку на плечо Демидова. — Мне эта байка тоже не нравится, но… Давай предположим, в порядке бреда, что это — правда…
— Некогда нам предположениями заниматься! — не дал договорить Володе Демидов. — Мы уже завтра, до полудня, должны быть в Минске!
— Так какого хрена мы тут тогда разборки устраиваем? — слегка повышая голос, сказал Локис. — Ноги в руки — и вперед! На болото! Мужик, на той стороне уже Белоруссия?
— Она, родимая, — криво усмехнулся Лобач. — От болота верст на полсотни глухой лес… А потом лесничества начинаются, озера всякие — цивилизация, одним словом!
Демидов почесал кончик носа, всем своим видом демонстрируя недоверие добровольному проводнику.
— Встали и пошли. — Он решительно поднялся, возвышаясь над кустарником, но почти сразу же упал в него опять и сердито прошипел: — Тихо!!! Там люди. Пять человек. С какими-то тюками… Прут прямо под дымом на ту сторону!
— Дай бинокль! — потребовал Лобач. Его голос вдруг из равнодушно-монотонного сделался жестким.
Демидов машинально повиновался. Приложив окуляры к глазам, Лобач несколько минут рассматривал заболоченную низину и, опуская бинокль, проговорил:
— Контрабандисты местные. С Федотовки на Янушкины хутора идут. Вот только я одного из них узнаю, Федьку Данилюка. Остальные — не нашенские… Точно говорю, что не нашенские!
— Ладно, это не наше дело, — решил Купец, доставая
— Не-е-е, — протянул Лобач, опять поднося бинокль к глазам. — Точно не нашенские.
Локис тоже достал бинокль и, наведя на низину, привычно отрегулировал его. Приближенные мощной оптикой неизвестные стали хорошо видны. Они были одеты в камуфляжную форму нового образца, которая совсем недавно была введена в российской армии. За спинами у них были, судя по всему, довольно тяжелые солдатские мешки. Незнакомцы шли уверенно, словно знали дорогу наизусть.
Неожиданно один из них оступился на кочке и, чтобы сохранить равновесие, взмахнул руками. В бинокль Локис четко увидел, как за его спиной мотнулось на брезентовом ружейном ремне что-то вороненое, прямоугольной формы…
— Командир, — громким шепотом позвал он Демидова. — Бросай, на хрен, свои палки. Это не контрабандисты! У одного из них «Вереск»!..
Глава 7
Локис и сам не мог точно сказать, почему у него вырвалась эта фраза. Рассмотреть на таком расстоянии девятимиллиметровый пистолет-пулемет «Вереск» было не просто. Компактное, всего тридцать сантиметров в сложенном состоянии, оружие, некоторые патроны которого запросто пробивали бронежилеты любого класса защиты. Вполне возможно, что у Володи попросту сработала «чуйка», когда он увидел ружейный ремень. И мысль о том, что это не контрабандисты, тоже промелькнула у него в голове автоматически.
Услышав предупреждение Локиса, Демидов ползком подобрался к своим разведчикам.
— Какие, к черту, «Верески»? — недовольно проворчал он, отнимая у Игнатича свой бинокль. — У тебя что, глюки с устатку начались, что ли?
— Сам посмотри… — предложил Володя, передавая свой бинокль Чижикову, который молча тянулся за ним.
Демидов и без этого уже прижал окуляры к глазам. Несколько минут царила напряженная тишина.
— Не вижу я у них никаких «Вересков», — буркнул наконец Купец. — Чего-то ты напридумывал, Медведь!
Он отложил бинокль и собрался было продолжить срезать слеги, но насмешливый голос Семена Чижикова остановил его:
— Командир, а ты на их мешки обратил внимание? Особенно у тех, которые в середине идут…
— Мешки как мешки, — опять берясь за бинокль и пожимая плечами, ответил Купец. — Армейские, старого образца, таких в войсках уже и нет, по-моему…
— Не-а! — торжествующе заявил Семен, отрываясь от окуляров и сверкая глазами. — Не обычные. Это специальные мешки, прорезиненные, с герметичными непромокаемыми отсеками и карманами. Такими пользуются боевые пловцы ВМФ…
Демидов диковато посмотрел на Чижикова и выразительно покрутил пальцем у виска:
— Где ты в Белоруссии море видел?
— Была же в Пинске военно-морская учебка, — парировал Чижиков.
Купец тяжело задышал, сердито раздувая широкие ноздри.
— Вот если бы наши государства как бы не дружили, — продолжал Семен, делая вид, что не замечает грозного вида Купца, — я бы предположил, что это диверсионная группа идет. Смотри, все сходится…
— Ты заболел, Чижик? — заботливо спросил Демидов. — Какая, на хрен, диверсионная группа?! Какую диверсию можно планировать в этой смоленско-белорусской глуши?!