Офицеры и джентльмены
Шрифт:
— Понятно, понятно, — сказала миссис Ститч. — И все это время формально он оставался командиром части, которой командовал Томми?
— На бумаге.
— И когда же он приезжает?
— На этой неделе, кажется.
— Понятно. Пожалуй, мне следует пойти помочь Элджи.
Через два дня Гай и миссис Ститч сидели на солнышке за апельсиновым соком, дыней, кофе и рогаликами. Тишину раннего утра неожиданно нарушил треск мотоцикла, и в благоухание сада грубо ворвалось облако вонючих выхлопных газов. Солдат-нарочный вручил Гаю официальный пакет. Это был приказ
— О, дорогой! — воскликнула она. — Нам будет недоставать вас.
— Ничего не понимаю. Меня назначили на медицинскую комиссию в конце недели. Они признали бы меня годным к прохождению службы в батальоне.
— Вы не хотите возвращаться домой?
— Конечно, нет.
— А все другие, по-видимому, хотели бы.
— Здесь какая-то ошибка. Нельзя ли мне взять машину на полчасика, чтобы выяснить это дело?
— Берите, если вы действительно считаете, что этим стоит заняться.
Гай прибыл в штаб и разыскал майора, подписавшего препроводительную к приказу.
— Медицинская комиссия в субботу… Командир второго батальона алебардистов ходатайствует о назначении… Приезжает Ритчи-Хук, — объяснял ему Гай.
— Да-а, — протянул майор. — Похоже, здесь допущена какая-то ошибка. Большую часть дня я провожу в спорах с парнями, которые хотят возвратиться. Разбомбили дом, изменила жена, душевнобольные родители — хватаются за любой предлог. Задержать кого-то здесь, видимо, будет не трудно. Я не совсем понимаю, — продолжал он, перелистывая бумаги в папке, — откуда появился этот приказ. Официально вы находитесь в отпуске по болезни. Приказ, по-видимому, исходит из главного штаба в Каире. Что это им взбрело в голову? Никакой срочности в вашем прибытии домой, как я понимаю, нет. Вам забронировано место на пароходе «Кэнэри Касл», идущем самым дальним из всех маршрутов. Сейчас он разгружается в Суэце. Отвратительная старая калоша. На обратном пути его собираются поставить в док в Дурбане. Переход займет несколько недель. Вы, случайно, не замарали свою аттестацию?
— Нет, насколько мне известно.
— Подцепили туберкулез или что-нибудь еще?
— Нет.
— Что ж, тогда в этом нет ничего такого, что нельзя было бы поправить. Позвоните мне сегодня во второй половине дня. — Он дал Гаю добавочный номер своего телефона.
Когда Гай возвратился, Джулия была еще дома.
— Все улажено?
— Думаю, да.
— Прекрасно. Сегодня к завтраку никого не будет. Хотите, я подброшу вас к бару «Юнион»?
Позже в этот день Гаю удалось переговорить с майором, телефон которого очень долго был занят.
— Я спрашивал о вас, Краучбек. Боюсь, что ничем не смогу помочь. Этот приказ исходит от самой высокой инстанции.
— Но почему?
— Об этом вы, вероятно, знаете больше, чем я.
— Во всяком случае, я могу подождать прибытия моего бригадира. Вы не возражаете?
— Сожалею, старина. Вам приказано убыть в Суэц завтра в семь ноль-ноль. Явитесь сюда в шесть пятнадцать… Сам я буду отсутствовать, но вы найдете здесь другого. Надеюсь, вам предстоит приятное путешествие. «Кэнэри Касл» — довольно устойчивая посудина.
В этот вечер состоялся большой прием. Приехала большая часть греческой королевской семьи. Гай с большим трудом улучил момент, чтобы переговорить с миссис Ститч наедине. Когда ему это наконец удалось, он попросил:
— Джулия, вы способны добиться всего. Устройте так, чтобы меня оставили здесь.
— О нет, Гай. Я никогда не вмешиваюсь в дела военных. Элджи это совсем не понравилось бы.
Позже, в тот же вечер, укладывая свои вещи, Гай наткнулся на красный личный знак, привезенный им с Крита. Он не был знаком с установленной для таких случаев процедурой, не знал, куда и кому адресовать этот знак. После некоторого размышления он написал на листе плотной бумаги, которой пользовалась миссис Ститч: «Снят с трупа английского солдата, убитого на Крите. Точное место захоронения неизвестно». Не подписав, Гай сложил листок, сунул его в конверт и надписал просто: «Главный штаб войск на Ближнем Востоке». «Так или иначе, — подумал он, — знак попадет к кому следует».
Однако на следующее утро, увидев миссис Ститч уже на ногах, одетой и ожидающей, чтобы проводить его в дорогу, Гай подумал, что существует более надежный способ выполнить свой долг.
— Джулия, — спросил он, — как, по-вашему, Элджи сможет поручить кому-нибудь из своих подчиненных выполнить за меня одно дело?
— Конечно. А что именно?
— Всего лишь небольшое незавершенное дело, оставшееся с Крита. Я не знаю, кому надо послать вот это. Секретарь Элджи, видимо, знает.
Миссис Ститч взяла конверт, взглянула на адрес, затем нежно поцеловала Гая.
Когда машина тронулась, она помахала конвертом, потом, войдя в дом, бросила его в корзинку для ненужных бумаг. В ее глазах плескалось огромное, безбрежное море с мчащимися по ветру крылатыми парусниками.
Часть восьмая
«Государственный меч»
1
— Добрый вечер, Джоуб.
— Добрый вечер, сэр. Очень рад видеть вас снова.
— Кажется, у вас здесь довольно тихо.
— О, не сказал бы, сэр.
— Я имею в виду воздушные налеты.
— О, это верно, сэр. Теперь они кончились. Все, что есть у Гитлера, он теперь использует на русском фронте.
— Мистер Бокс-Бендер прибыл?
— Да, сэр, он здесь.
— Привет, Гай, вы вернулись?
— Привет, Гай, где это вы пропадали?
— Послушайте, Гай, вы были вместе с Томми? Ужасно скверно получилось с Эдди и Берти!
— Не повезло Тони Лаксмору, он попал в плен.
— Вам-то, во всяком случае, удалось улизнуть.
— А как Томми?
— А как Айвор?
— Я был ужасно рад, когда узнал, что с Айвором все в порядке.
— А с Элджи и Джулией приходилось встречаться?
— А, вот и ты, Гай! — сказал Бокс-Бендер. — Я ждал тебя. Если не возражаешь, мы сразу поднимемся наверх и приступим к обеду. Мне надо вернуться в парламент. Кроме того, в наше время, если не поспешить, все будет съедено без тебя.
Гай с зятем протолкались через окружавшую их толпу и поднялись наверх в общую столовую. При свете канделябров официанты разносили скудный обед. Было еще только половина восьмого, но большинство столов оказалось занятыми. Гай и Бокс-Бендер нашли свободный столик в центре зала.