Офицеры советских подводных крейсеров.
Шрифт:
— А что б тебе, чертяка, на том свете жилось так, как нам на этом!
Затем он взял приготовленный подарок и шагнул в длинный коридор, направляясь к имениннику. Открыв дверь каюты, он увидел, что комплект приглашённых офицеров вот-вот достигнет предела вместимости помещения. Как патрон в патроннике ружья, Антон занял своё место и провозгласил поздравление виновнику торжества.
Веселов восседал, подогнув ноги подобно турецкому паше, на койке второго яруса. Он принял подарок, отвинтил у фляжки пробку, понюхал содержимое и сказал:
— Годится!
На столике ниже иллюминатора стояла фляжка со спиртом побольше — литров на полтора. Возле неё красовалась кучка воблы вперемежку с маленькими плитками шоколада. Прижавшись к ним группировались две банки севрюги, несколько банок с яблочным соком и ломти хлеба. В гнёздах на переборке торчали два графина с водой и четыре стакана. Чуть ниже на миниатюрной книжной полке выстроились эмалированные кружки.
Рахматуллин хлопнул по столу газетой, отгоняя наседавших тараканов, и провозгласил:
— Ну, что… начнём?
Собравшиеся одобрительно загудели: мол, чего ждать, давно пора, тараканы вон уже празднуют….
— Ладно, наливай! — подал он сам себе команду. Из его рук канистрочка забулькала в стаканы и кружки, отмеряя равные порции огненной влаги.
— Разбирай! — подал он следующую команду. Стаканы и кружки цепочкой, из рук в руки, дружно засновали, замкнув круг присутствующих.
— Слово приветствия — капитан-лейтенанту Панчёнкину! — объявил Рахматулин.
Панчёнкин попытался встать. Его рост был явно больше, чем межкоечное пространство. Хлёстко боднув головой пружины койки второго яруса и набив шишку, он сел. Свободной рукой капитан-лейтенант потёр ушибленное место, беззвучно раза три что-то сказал, упоминая то ли бога, то ли его маму, и уже во всеуслышание произнёс:
— Прости господи, но я себе чуть рога не обломал! Затем, уже сидя, устремив взгляд на Веселова, улыбаясь провозгласил:
— Длинная речь не получилась. Кратко: здоровья тебе, чтобы в жизни и на службе шишки на лбу не набивал! Выпьем!
После третьего тоста уже, кто во что горазд, разбившись на группки, закурив сигареты, оживлённо и заинтересованно начали обсуждать тему № 1 — о женщинах. Некурящие офицеры, захлебнувшись дымом — удушливым облаком, заполнившим каюту, окончательно обалдевшие от адской смеси спирта плюс никотин, взмолились: да откройте, наконец-то иллюминатор!
Иллюминатор был открыт и оттуда, как из преисподней — прохудившейся чёртовой кочегарки, в которой сырыми дровами растапливали котлы со смолой с грешниками, повалил густой дым. Он был пропитан голосами и возгласами восхищения, сожаления, боли и грусти — почти мистический сизый дым с хорошей порцией запахов спирта.
Если говорить по сути, то в аду грешники лишены права общения с лучшей половиной человечества за неблаговидные дела, сотворённые ими при жизни на «этом» свете. Что ж — и поделом: сотворил грех — подставляй рожу, извините — ошибся, не «рожу», а душу и получай по заслугам!
— Но за какие грехи здоровые мужики в расцвете сил, можно сказать, не погрешив в истине, «элитные племенные жеребцы», которым, как говориться, и жёны в руки нужно было бы дать для продолжения рода человеческого, были лишены этого права?! — рассуждал Антон.
Ему было трудно понять логику «руководяще направляющей», которая вроде бы то во имя общества и общественных интересов из общественной среды отбирала самых здоровых душой и телом, умных молодых людей. За счёт общества давала высшее образование и после этих — уже специалистов экстра класса использовала на износ! Какая ты к чёрту руководящая и направляющая сила, если ты ничуть не беспокоилась о быте и в целом о воспроизводстве их продуктивного интеллекта в государстве в соответствии с аксиомами развития человеческого общества и смыслом требований быстротекущего времени.
Исключая элитные зёрна своего воспроизводства на генетическом уровне, общество частично теряло естественный иммунитет и способность рождать полноценных граждан. Оно производило наследников психически и психологически неустойчивых, не говоря уже о физическом здоровье тела.
Проявляя справедливость и гуманизм, государство тратило огромные средства на содержание и лечение этих больных людей. С другой стороны, проявляя преступную политику в вопросах сбережения генофонда государства «руководяще направляющая» неоправданно транжирила его ресурс, практически очень мало делала для улучшения и сбережения жизни здоровых людей.
Здоровое ядро генофонда тощее, но достаточно разумное, давно поняло абсурдность подвига во имя которого герой-жертва погибал, закрывая грудью разного рода «амбразуры».
Обогащенные опытом и полученными знаниями, товарищи Антона знали, как побеждать врага, оставаясь живыми. Не желая видеть изменившихся реалий времени, режим власти и в мирное время продолжал устраивать «битвы» за хлеб, за колбасу, за землю и воду, за мирный атом, ставший в «битве» военным и так далее, устилая поля «сражений» потерями, в первую очередь, элиты генофонда. В этой затянувшейся битве состояния войны, где оценивался не результат работы, а только факт порыва жертвы подвига, очень чётко просматривалось поражение правящего режима Советского Союза даже невооружённым взглядом.
Антон ещё не мог оценить масштабность катастрофы такого порядка, которая приведёт к распаду государства. Государства, которое он сейчас, да и всегда, несмотря ни на что, готов защищать до последнего вздоха ибо это государство было его государством, было его домом.
— Кто куда, а я в сберкассу! — блеснув в улыбке золотым зубом, сказал капитан-лейтенант Блохин Валерий и сделал попытку пробраться к выходу из каюты. Командир боевой части связи и радиотехнической службы в одном лице, убеждённый холостяк, не обременяя себя никакими обязательствами, при первом удобном случае умел заводить житейскую интригу с женским полом. С ними он легко сходился и не менее легко расходился без взаимных обид и упрёков. В обращении со своими товарищами был «лёгок на подъём», «корешился» со всеми офицерами экипажа, но не более того.
— Надо полагать, что ты «потопал» на «Полярную» к своей малярше? Оформил постоянный пропуск что ли? — задал вопрос Панчёнкин.
— Ага, малярша! Берите выше. Его Марья Андреевна, одна из прорабов строителей, возглавляет всю эту женскую братию маляров. Пропуска визирует именно она, — поделился информацией Студеникин.
Все заинтересованно начали прислушиваться к разговору. Раздоры за «сферы влияния», возникшие на «Полярной», грозили перерасти в серьёзные конфликты между соискателями любви. Для прекращения попыток взятия «Бастилии» штурмом командование выставило у входа на судно патрульную службу и ввело пропускной режим.