Офицеры советских подводных крейсеров.
Шрифт:
В горящем танке, танкисты если успеют, то могут выбраться наружу на землю. Продукты сгорания огня в замкнутых незначительных объёмах отсеков моментально поражают органы дыхания подводников находящихся в них, выводя их из строя, буквально спустя нескольких секунд. В горящем отсеке подводной лодки, подводники сгорают заживо — бежать им некуда. Очень важно предотвратить распространение пожара.
При любом виде тревог отсеки подводной лодки герметизируются. Передвижение людей осуществляется исключительно по приказанию центрального поста. В этом случае, если многочисленные кабели, люки, клапаны и другие отверстия с сальниками и уплотнениями на переборках отсеков направленными действиями подводников сохранят герметичность, то у экипажа появится шанс сберечь свою жизнь и корабль.
Все существующие системы пожаротушения на подводной лодке «К-19» могли потушить только небольшой очаг пожара в момент его возгорания. Вот почему, сопереживая, всем подводникам в базах на земле было очень тревожно. А каково же было тем — на аварийном корабле, один на один с огнём и океаном за тысячи миль от родных берегов….
— «Спасите наши души!»- тут не закричишь: корабль насквозь совершенно секретный, предателем прослыть не хочется, но и помирать совсем не охота.
Как стало несколько позже известно что, борясь с огнём, в жестокий шторм подводная лодка «К-19» всплыла в надводное положение. Хода не было. Среди яростных волн, поднятых беспрерывно следующими в то время штормами, еле заметным поплавком на поверхности моря просматривалась одинокая рубка аварийной субмарины. В самом хвосте в десятом отсеке лодки ещё теплилась жизнь. Именно здесь капитан-лейтенант Слива и с ним несколько подводников боролись за свою жизнь. За носовой переборкой, где бушевал пожар, стояла тишина. Насколько она мёртвая, запертые в герметичной железной бочке, моряки не знали. Связи с остальным миром у них не было никакой. Открыть переборочный люк для них было равносильно моментальной смерти. В полной темноте, в загазованном 10 отсеке, экономя пищу, воду и кислород, отрезанные смертями своих товарищей сгоревших в 9 отсеке, они несмотря ни на что, пытались выжить.
В них ещё теплилась жизнь, но время и неизвестность вплотную придвинули грань за которой они уже смутно сознавали живые они или уже мёртвые.
Погибшим, задохнувшимся и заживо сгоревшим подводникам в аварийных отсеках это было абсолютно безразлично — вопрос жизни перестал быть для них актуальным. Память о них останется на совести живущих.
Не очень веря, что кто-нибудь в кормовых отсеках ещё живой, большая часть экипажа в носовых отсеках во главе с командиром Кулибабой продолжали бороться за живучесть своего корабля.
В это время в их родной базе на земле, в каюту к Гошину на ПКЗ вбежал Каковкин и с порога начал выкладывать новости:
— На выручку «К-19» из Североморска выходит крейсер. Приказано собрать полный состав электромеханической боевой части и сегодня отправить на крейсер. Вам быть готовым выдавать рекомендации, исходя из обстановки на аварийной лодке. Представляете: замполит Смугляев самолично изъявил желание вместе с личным составом БЧ-5 убыть для участия в этом вынужденном спасательном походе. Политотдел дал «добро» — ну и ради бога! — закончил он.
— Вы знаете, только сейчас я сполна уяснил почему при катастрофах и авариях командиры предпочитают погибать вместе со своими кораблями или, в крайнем случае, оставляют их последними, — как-то не похоже на него, вслух серьёзно размышляя, Гошин высказал мысль, ставшей его убеждением, в свете последних тревожных событий.
Представляете состояние командира корабля? Даже во время войны, когда ты теряешь своих подчинённых: горишь, тонешь, задыхаешься и снаряд за снарядом, торпеду за торпедой, ракету за ракетой посылаешь на врага — ты ведёшь бой, сражаешься и посему живёшь до последнего вздоха.
Здесь же, в кажущееся мирное время, вахтенный или кто-то другой из подводников вовремя не увидел, просмотрел, пропустил, не домыслил, не придал значения, не обратил внимания и маленькое возгорание превращается в пожар. Ты командир, понимаешь, что тех, горящих, уже не спасти. Спасать нужно корабль и живых людей на нём.
Хорошо если у тебя сохранилась свобода действий. Корабль израненный, но управляем, ты действуешь, ты принимаешь решения — ты командир! А если всё исчерпано и ты просто ждёшь: от бессилия все мысли о роковом случае раздалбливают голову…. Поздно — ничего повернуть назад нельзя. Если же авария, то всегда виноват командир и когда корабль тонет, то лучше уж с ним, вместе с теми, кто навсегда останется внутри прочного корпуса.
Вышедший из Североморска крейсер аварийную «К-19» нашёл. Бушующий океан долго не позволял ему подойти к подводной лодке и взять её на буксир.
К жертвам пожара субмарины добавилась жертва стихии. Во время качки с верхней койки свалился замполит Смугляев. Виском он ударился об угол рундука и, не приходя в сознание, скончался. Мысль проста: если без надобности свою судьбу подвергаешь испытаниям, то смерть тут как тут.
К капитан-лейтенанту Сливе судьба была более благосклонной. С прибытием лодки в базу, был вскрыт входной люк 9 отсека. Отсек провентилировали. Открыв переборочный люк 10 отсека, освободили и сопроводили на свет божий оставшихся жить Сливу и его товарищей. Благодаря мужеству, смекалке и находчивости, они победили и жизнь восторжествовала.
Тела погибших подводников из 9 отсека в резиновых мешках подъёмным краном, зацепив за ноги, через входной люк вытащили на стенку причала.
Материально ни их родным, ни светлой памяти погибших подводников государство практически ничего не сделает. Только память, оставшихся жить их товарищей, возможно когда-нибудь выгравирует эти имена на граните обелисков нашей истории. Обидно, что не сейчас. Обидно за государство, но не за землю своей Родины. Ибо пока существует Земля — за землю Русскую стоял и будет стоять, сражался и побеждал русский человек. В те времена неважно, кто ты был по национальности: белорусом, украинцем, казахом, узбеком или другим славным представителем многонациональной семьи Родины, но став подводником, по духу и существу ты становился русским — её защитником.
Подстёгнутые временем, огромные капиталы Америки, сливаясь с потоками денег стран послевоенной капиталистической Европы, выплёскивались в океан непримиримой идеологической вражды между СССР и США. Любая вражда заканчивается либо миром, либо войной. А так как вражда была антагонистической, а каждый из противников считал себя непобедимым и компромиссов не желал, то она приобрела характер жёсткого враждебного соперничества и особого противостояния Вооружённых сил под общим названием «Холодная война». А что это такое — Холодная война?
Да всё то же, война как война, со своими атрибутами, формированиями и союзами: с одной стороны страны Варшавского договора во главе с СССР и с другой — Организация Североатлантического договора (НАТО) во главе с США. Они уже слегка постреливали обычным оружием на всех континентах Земли: и во Вьетнаме, и на Кубе; и в Афганистане, и в Египте; и в Средней Азии, и в Африке, и в Латинской Америке….
Огромные деньги США вскормили и выпустили на волю необузданный, не признающий никаких человеческих законов и морали всемирный терроризм.