Огненная буря
Шрифт:
Что мне нужно предпринять в первую очередь, так это позвонить Йену и сказать, что он вернется домой не ко мне. Еще одна вещь, заставившая меня отвернуться от моего скудного завтрака. Йен был мне не безразличен. Я его любила. Мысль о том, чтобы причинить ему боль, была отстойной. Тот факт, что я вывалю все это дерьмо ему по телефону, вызвал у меня желание влепить себе пощечину. Это очень хреновый поступок. Но водить его за нос — еще хуже. Я была в процессе поиска способа связаться с ним и ждала
Я находилась примерно на полпути в Лос-Анджелес, когда зазвонил мой телефон. Я подумала, что это дядя Гаррет с нужными мне деталями, но вместо этого увидела на экране имя мамы Гвен.
— Привет, Лейси, я сейчас еду в Лос-Анджелес за покупками, — поздоровалась я, предполагая, что она звонит, услышав новости Гвен.
Я знала, что она захочет принять во всем участие, и была рада поговорить с ней об этом. Я относилась к ней как к родной матери и любила эту женщину всем сердцем.
— Эми, это Дейв, — перебил меня отец Гвен, его голос звучал забавно.
— О, привет, мистер Эй, как дела? — нежно поприветствовала я. Хотя он был немногословным человеком, мне бы хотелось иметь такого отца, вместо того холодного и отсутствующего, которым меня наградила природа.
Последовала пауза, и что-то в ней заставило внутренности сжаться.
— Дорогая, предполагаю, ты не с Гвен, поэтому не знаешь, — тихо сказал он, его обычно хриплый голос звучал как-то неправильно, надломлено.
— Не знаю, чего? — спросила я, чувствуя, как внутри нарастает страх.
— Мы только что получили известия… Йен был убит прошлой ночью… бомба на дороге, — сказал он мне срывающимся голосом. Тяжесть страдания и боли в его голосе было трудно слышать.
Больше я ничего не слышала из-за глухого рева в ушах. Возможно, я сказала Дэйву что-то еще, я не помнила. Все было как в тумане. Должно быть, я попрощалась, потому что телефона в руке у меня больше не было. Мои руки лежали на руле, сильно дрожа, зрение затуманилось. Действуя на автопилоте, я притормозила, затем, спотыкаясь, вышла из машины на обочину и меня вырвало.
Я не знала, что делать. Секунду я стояла на коленях, не обращая внимания на острые камни, врезающиеся в колени, не чувствуя ничего, кроме тяжести на груди. Тяжести, которая угрожала задушить. Я старалась не задыхаться. Если бы продолжила втягивать воздух с такой скоростью, как сейчас, то потеряла бы сознание.
— Соберись, Эми, — пробормотала я себе под нос.
Медленно мне удалось подняться на ноги. Спотыкаясь, я вернулась в машину, и кровь застыла у меня в жилах. Гвен. Черт. Она, должно быть, в полном беспорядке. Ребенок. Бл*ть.
Нарушая все правила дорожного движения, я помчалась обратно в Амбер, отчаянно набирая номер Гвен, пока пробиралась сквозь пробки. Когда меня в четвертый
— Рози, ты с Гвен? — спросила я ее, как только нажала «ответить».
— Я так понимаю, ты в курсе.
— Что? — рявкнула я, от ее тона желудок вновь опасно скрутило.
— Гвен в больнице, Эми, — прошептала она. — Она плохо восприняла новости… мы пока ничего не знаем…
— Я буду там через десять минут, — заявила я, нажимая на газ.
Пять минут спустя, припарковавшись наполовину на обочине больницы, я ворвалась в двери. По пути я позволила себе сломаться примерно на минуту, слезы капали, пока я мчалась по улицам. Но заставила себя остановиться, как только поняла, что должна быть сильной ради лучшей подруги. Ради ее ребенка.
Я ворвалась в комнату ожидания, где меня приветствовала половина клуба. Мои глаза остановились на Броке, который при виде меня встал, но Рози добралась ко мне первой и обняла.
— Мне так жаль, Эймс, — прошептала она мне в волосы. Я напряженно стояла в ее объятиях и ждала, пока она меня отпустит.
— Где она? — потребовала я.
На глаза Рози навернулись слезы.
— К ней никого не пускали, но Кейд прорвался. — Она указала в сторону палаты, откуда появились двое разъяренных санитаров.
— Ясно. — Игнорируя всех вокруг, я устремилась в том направлении, пока на пути у меня не встал Брок.
Я посмотрела на него снизу вверх.
— Убирайся с дороги, — тихо сказала я.
— Искорка, — также тихо пробормотал он, не сводя с меня глаз.
Я не могла этого сделать. Не могла позволить ласковому, сочувствующему взгляду проникнуть в меня. Иначе я бы, рыдая, упала в его объятия. Я должна быть с подругой.
— Убирайся с дороги! — заорала я на него, в конце мой голос сорвался.
Мне было плевать, что от моего крика приглушенная болтовня стихла, и все взгляды обратились на нас. Меня волновало только то, что Брок на мгновение нахмурился, а затем отступил в сторону. Я ворвалась в палату, где страдала моя лучшая подруга, и держалась за нее изо всех сил.
***
На следующий день, убедившись, что Гвен в состоянии летать, я лихорадочно принялась организовывать нашу поездку в Новую Зеландию. Я позвонила отцу, и тот, услышав новости, обеспечил нас всем необходимым, включая личный самолет и врача, который полетит с нами. Какими бы ни были его недостатки в эмоциональном плане, он всегда был готов помочь деньгами и связями, когда я в них нуждалась. Они являлись плохой заменой отцовской любви, но, тем не менее, были полезны.