Огненная буря
Шрифт:
От его манер, совершенно отличающихся от тех, что я наблюдала в последний раз, я моргнула. Конечно, во время нашей последней встречи меня не похищали, и смерть не стучалась в мою дверь. И вела я себя как бешеная сука.
— Эм… — начала я, не зная, что сказать.
— Эми Абрамс потеряла дар речи? — спросил он с дразнящим взглядом. — Никогда не думал, что увижу, как моя девочка потеряет дар речи.
Его девочка? Когда это произошло? Я не видела его почти месяц. Последние сказанные ему слова убедили меня, что он никогда больше не захочет со мной разговаривать,
— Полагаю, значительная потеря крови является оправданием отсутствия у меня обычной сообразительности, — почти машинально возразила я.
Мой взгляд метнулся к пакету на штативе.
— Ты пытаешься обратить меня в вампира? — неуклюже пошутила я. — Поверь, тебе не сдобровать, если я не смогу загорать.
Брок посерьезнел. С нежностью, пронзившей мне сердце, он убрал волосы с моего лица.
— Эми, ты потеряла чертову тонну крови. Никогда в жизни не видел такого бледного человека. Ты выглядела… — он остановился, почти задохнувшись от своих слов. — Ты выглядела… мертвой. Ты почти умерла.
Он замотал головой, словно пытаясь избавиться от этого образа. Я ни разу не видела его таким взволнованным.
— Если потребуется, я был готов накинуться на тебя, как Эрик Нортман, и напоить своей гребаной кровью, — он мрачно улыбнулся, и я ответила ему улыбкой, вспомнив, как приставала к нему, чтобы посмотреть вместе мой любимый вампирский сериал (прим.: Эрик Нортман — персонаж американского сериала «Настоящая кровь»).
Но это было до всего, что произошло.
— К счастью, мы находились недалеко от этого места, где у нас имелись нужные припасы. — Его взгляд снова метнулся к пакету с кровью. — В противном случае я вскрыл бы себе вену прямо там, сделал бы все возможное, чтобы твоя кожа порозовела, как я люблю. — Его взгляд смягчился. — Слава Богу, у меня отрицательный резус. Универсальный донор.
Я откинулась на спинку кровати, пытаясь перевести дух. Такое было очень трудно осмыслить после того, как я только что пришла в себя. Мужчина, который, я была уверена, ненавидел меня, мужчина, в которого я была влюблена, не только спас меня от судьбы, которая, несомненно, была хуже смерти, но и буквально дал мне свою кровь, чтобы я выжила.
— Абрамс? — Брок выглядел обеспокоенным. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Шикарно, — ответила я, чувствуя, будто мозг только что съел четверть фунта картофеля фри. Меня переполняли эмоции.
Взгляд Брока стал суровым, он будто испытывал боль. Выдержав небольшую паузу, он позволил нам погрузиться в тишину, а затем заговорил снова.
— Мы… то есть Хансен был так поглощен тем, чтобы восполнить потерю крови, что у него не было времени осмотреть тебя.
Он снова сделал паузу, сжав кулак. Наши взгляды встретились, и я почти вздрогнула от видневшейся в них боли.
— Где еще у тебя болит? — тихо спросил он, голос звучал опустошенно.
Я моргнула, на секунду почувствовав замешательство, пока до меня не дошел смысл его слов.
— Ты
Он натянуто кивнул.
— Детка… — его рука нашла мою. — Кларк установил камеры в столовой.
Его голос наполняла нежность, но в то же время, каким-то образом, пронзительной яростью. Не помогало и то, как он держался, казалось, если я стукну по нему, он разобьется вдребезги.
— Я знаю, — ответила я.
Он удивленно поднял глаза.
— Знаешь?
Я кивнула.
— Он сообщил мне об этом в первый же день. Я сказала ему, что мой отец ничего не сделает без доказательств, что я жива, и, поскольку он не заставил меня позировать для фото с сегодняшней газетой, я поинтересовалась, как он планирует это сделать. Он указал на камеры.
Брок покачал головой, невольно улыбнувшись.
— Иногда я забываю, какая ты чертовски сообразительная, Искорка.
Выражение его лица снова стало мрачным. От смены эмоций меня словно огрели хлыстом.
— Мы видели запись, — начал он, и я кивнула. — Запись двухдневной давности, — продолжил он напряженным голосом.
На меня нахлынул ужас. Ох, ну, конечно. Тот трюк «разрежь Эми на кусочки» был сделан в угоду камерам и для болезненного удовольствия Рейфа, хотя я подозревала, что это был просто бонус.
— Хочешь сказать, вы видели, как Рейф изображал Фредди Крюгера, отыгрываясь на моих ногах? — тихо спросила я.
Я не стыдилась, не моя вина, что сумасшедший ублюдок решил порезать меня на куски. Независимо от того, как Брок относился ко мне, он был защитником. Видеть, как его бывшую-кем-бы-я-ни-была пытают, должно быть, было тяжело.
Челюсть Брока окаменела.
— Нет, запись оборвалась после того, как Кларк приказал тебе раздвинуть ноги. — Его голос был низким, почти рычащим. — И все закончилось тем, что тебя вынесли из столовой, а по твоим бедрам стекала кровь.
Выражение его глаз на мгновение напугало меня. Он походил на дикого зверя, готового убивать. Его взгляд сфокусировался на мне и быстро смягчился. Он был полон сожаления и раскаяния. Я открыла рот, чтобы заверить его, что меня не насиловали, но дверь распахнулась раньше, чем я успела.
— Рад видеть, что ты очнулась и выглядишь немного более румяной, — поприветствовал Хансен, подходя к кровати.
Я еще мгновение смотрела на напряженную фигуру Брока, а затем перевела внимание на Хансена. Я не узнавала его, что еще ничего не означало, учитывая, что я избегала клуба, будто «Барни» в Черную пятницу. Я не удивилась, что он был привлекательным, как и большинство парней в клубе.
Похоже, у них существовало негласное правило быть мускулистым и красивым, чтобы присоединиться к клубу. О, и нереально крутым. Этот парень являл собой все три характеристики. Высокий и мускулистый? Есть. Великолепная костная структура, вкупе с лысой головой? Есть. Не многие мужчины могли таким похвастаться. То, как он держался, что заставляло вас не испытывать желания встречаться с ним в темном переулке? Есть.