Огненная буря
Шрифт:
Брок продолжал относиться ко мне так, будто я принадлежала ему, и был нехарактерно нежен. Это нервировало меня. А также согревало изнутри. Это была не такая бушующая огненная буря, как обычно, когда мы были вместе. А нечто другое. Он смотрел на меня с такими эмоциями, которые я не могла определить. Будто не мог отвести от меня взгляд, боясь, что я исчезну.
Он крепко обнимал меня, втискиваясь на узкую койку после того, как я просыпалась от кошмаров. Прикасался ко мне с такой фамильярностью и непринужденностью, будто делал это всю свою
И это привело меня к настоящему моменту, когда я ехала домой, на встречу с моей матерью. Я приходила в ужас при мысли, что она может остаться в моем доме, но, к счастью, они улетали сегодня.
Брок взял меня за руку и сжал.
— Она не может быть настолько плохой, Искорка. Она произвела тебя на свет.
— Твой пистолет при тебе? — серьезно спросила я, игнорируя нежное заявление.
Его лицо ничего не выражало, но губы дрогнули.
— Я не буду стрелять в твою мать, детка.
Я покачала головой.
— Я почти уверена, что пули на нее не подействуют. Речь обо мне. Я могу попросить тебя избавить меня от страданий, если мне придется находиться с ней дольше сорока пяти минут.
Суровое выражение лица Брока вернулось, без подергивания губ.
— Мы не шутим о том, что кто-то использует против тебя оружие. Поняла? — Его голос звучал непреклонно.
— Черт возьми, что это с тобой и Гвен? — возмутилась я, раздраженная тем, что мои попытки пошутить в последние несколько дней резко пресекались. Юмор казался спасительным, ведь реальность случившегося была слишком страшной, чтобы столкнуться с ней в данный момент времени.
Брок свернул на подъездную дорожку и заглушил двигатель. Он нежно взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе.
— Целых два дня над нами нависала очень реальная возможность того, что ты пострадала. Или же… — Брок помолчал секунду. — Или же мертва, или с тобой случилось что-то, что изменит тебя, и мы навсегда потеряем ту Эми, которую знали.
Он остановился и мгновение наблюдал за мной, словно запечатлевая в памяти.
— Когда я впервые увидел тебя в том коридоре, и ты стала умничать, я никогда в жизни не был так рад это слышать. Я снова мог дышать, зная, что не потерял свою девочку.
Другая его рука двинулась, сжимая мое бедро.
— Когда ты потеряла сознание, и я увидел всю эту кровь… — он вздрогнул при этом воспоминании. — Я смирился с тем, что мне придется жить без дыхания. Без кислорода. Я был готов отдать тебе всю свою кровь до последней капли, если бы это означало, что мир не потеряет тебя. Потом ты очнулась. Стала дерзить.
Брок усмехнулся.
— Вот тогда дыхание вернулось ко мне. Так что, как видишь, когда я понимаю, как выглядел бы
Я уставилась на него, разинув рот.
— Ого, не так уж много может отвлечь меня от надвигающейся конфронтации с матерью, но этого хватило, — мягко сказала я.
К счастью, Брок не ожидал от меня никаких трогательных, душераздирающих заявлений, потому что ухмыльнулся и, схватив меня за голову, прижался смачным поцелуем к моим губам. Я потерялась в поцелуе, и, прежде чем поняла, мы вовсю целовались, сдерживаемое желание струилось через нас обоих. Я уже собиралась забраться к нему на колени, когда дверца с моей стороны распахнулась.
— Отцепитесь! Отцепитесь! — потребовал знакомый, слегка истеричный голос.
Неохотно подчинившись, я повернулась к лучшей подруге. Мне не предоставили возможности произнести ни слова, прежде чем бесцеремонно вытащить из машины.
— Дай мне на тебя посмотреть. — Ее ищущий взгляд метался вверх и вниз по моему телу.
Казалась ее все устроило, потому что ее глаза, встретившись с моими, на мгновение остановилась. Гвен тут же разрыдалась, заключив меня в объятия.
— Боже, как же я рада, что с тобой все в порядке, — всхлипнула она мне в плечо.
Я расслабилась в ее объятиях, позволив себе, наконец, прочувствовать все сдерживаемые эмоции. Не успела я опомниться, как уже рыдала вместе с ней. Не знаю, как долго мы оставались так, черпая друг в друге утешение и силу, но мне было хорошо, несмотря на фонтаны слез. Гвен знала меня лучше, чем кто-либо другой в мире. Она была моей «сестрой от другой мамы».
Гвен отстранилась, икнув, прежде чем на ее лице появилось серьезное выражение.
— Твоя мать в доме, — торжественно объявила она, бросив взгляд на окно гостиной.
— Как только она уйдет, нам придется пригласить священника, чтобы изгнать бесов из дома, — ответила я.
Она кивнула.
— Я облила ее святой водой «Сан-Пеллегрино». Представь мое удивление, когда она не воспламенилась.
Я ободряюще похлопала ее по плечу.
— Спасибо за попытку.
Рев мотоциклов заглушил дальнейший разговор, оповестив о прибытии Кейда, Булла и Лаки. Они следовали за нами всю дорогу.
Гвен посмотрела в сторону Кейда, тот слез с байка, не сводя с нее глаз.
— Не подходи ко мне, — приказала она, тыча в него пальцем. — Я с тобой не разговариваю. «Злая» — не то слово, чтобы описать сейчас мои чувства к тебе. Не волнуйся, я придумаю другое и сообщу тебе. Или сверюсь с толковым словарем. Но до этого держись от меня на расстоянии не менее десяти ярдов.
На лице Кейда разлилась нежность, когда он подошел к нам.
Гвен выставила вперед обе руки.
— Эй-эй! Не подходи ближе. Я серьезно. Твоя дочь в доме. Иди и повидайся с ней. Она еще плохо управляется с двигательными функциями и не способна ругаться, поэтому с ней у тебя больше шансов.