Огненное сердце
Шрифт:
Все внутри холодеет. Хотя, конечно, будучи опытным волонтером, я понимаю, что такие случаи – не исключение. Что бывает и так. Но сердце болит. И о потеряшке. И о Димке, который ее нашел. Я почти уверена, что как раз он к этому и не готовился. Димка в поисках видел… ну, не знаю. Наверное, какую-то свою романтику. А тут…
Подбегаю к нему, сидящему на поваленном пне. Обнимаю.
– Дим! Димочка, ты как?
– Жесть. Просто жесть. – Не скрывает своих эмоций. В голубых глазах – детская растерянность и слезы. – Сколько ей было?
– Не помню. Пятьдесят
– Могла бы жить, если бы мы успели.
– Ну, вот еще! Не вздумай себя винить. Может, у нее со здоровьем были проблемы. И вообще, мы делали все от нас зависящее, а ведь могли и пальцем не пошевелить! Слышишь? В этом нет ничьей вины.
За спиной гомон, люди, спасатели… А он сидит, глядя перед собой, и взгляд его будто стеклянный.
– Дим, надо идти, слышишь? Мы уже ничем не поможем.
– Да, конечно. Наверное, теперь мне придется дать показания как тому, кто первый ее нашел?
– Сейчас узнаем.
И действительно, Димку опрашивают. Как в таком подавленном состоянии он что-то там объясняет – не знаю. Не отхожу от него ни на шаг, тысячу раз прокляв тот факт, что втянула его в волонтерство.
С формальностями удается покончить только ближе к ночи. Димка измучен. Предлагаю самой сесть за руль. Он отказывается. Вопрос, куда мы едем, на повестке дня не стоит. Нам вообще не до разговоров. Лишь когда тормозим у знакомого дома, спохватываюсь. Смотрю то на башню, уходящую шпилем в небо, то на Димку.
– Поднимешься? – сипло интересуется он.
Глава 23
Поднимаюсь, конечно. Обещаю себе, что просто о нем позабочусь: накормлю, напою, успокою и тихонько уйду. Но стоит мне переступить порог, как Димка берет командование на себя:
– Сейчас наберу тебе горячую ванну, – говорит он и впрямь скрывается в недрах своей квартиры, чтобы секундой спустя вернуться с теплым халатом и чистыми полотенцами. – Ну? Чего застыла?
Усаживает меня на тумбу и принимается расшнуровывать мои трекинговые ботинки. Смотрю на него и не могу поверить в то, что это происходит. Что кого-то не обламывает позаботиться о тебе вот так. Потом все же вспоминаю, что все должно быть наоборот. Вяло трепыхаюсь:
– Ну зачем? Я сама… Дим… – шепчу беспомощно.
– Все нормально. Иди ты первая. Я после.
Именно понимание того, что Димке тоже не мешает согреться, не дает мне в этой самой ванне уснуть. Я быстро моюсь, вытираюсь и, накинув выделенный мне халат, выхожу:
– Дим. Я все.
Димка сидит в той самой позе из мемов – стащив штаны к коленям, и тупо перед собой пялится.
– Дим…
– А, да. Иду.
Избавляется-таки от штанов. И в одних боксерах недемократичной ценовой политики проходит мимо. Даже в такой ситуации я не могу не отметить совершенной красоты его тела.
– Я пока нам что-нибудь приготовлю, – кричу ему вслед.
В кухонной зоне располагается множество навороченной техники. Не знаю, умеет ли он ею пользоваться, или просто купил, потому как не смог пройти мимо. Но лично я даже пытаться не стану. Вот чайник – да. С чайником я справлюсь. Набираю полную колбу воды, ставлю на подножку и открываю шкафчик в поисках заварки, когда вспоминаю, что забыла слить после себя воду! Как неудобно…
Со всех ног несусь в ванную, дергаю дверь, а та поддается. Димка лежит, откинувшись потемневшей от влаги головой на борт. Понятно, что новой воды он бы за это время набрать не успел. Значит, не побрезговал той, что осталась после моей помывки. Это трогает. Почему-то так сильно, трогает… А чем – не могу объяснить.
– Ну, ты заходи, раз пришла. А то от двери тянет, – улыбается криво, не открывая глаз.
– П-прости. Забыла вынуть пробку.
– Да плевать вообще.
– Эм-м. Ладно. Тогда я пойду, – бормочу смущенно.
– Даже спину мне не потрешь? – спрашивает Димка, будто я ему тысячу раз эту самую спину терла! И так уверенно это звучит, так по-свойски, что кажется, словно ничего такого в этом и вправду нет. – От напряжения все мышцы сводит.
Он поднимает руку и с силой проходится ладонью вниз по затылку. Наклоняет голову к одному плечу, к другому. А я за этим всем наблюдаю, не зная, как быть. Нам же нельзя… И вообще я здесь не за этим. Но если так разобраться, ничего такого он не предлагает. Тогда как массаж… Это и есть проявление заботы, не правда ли?
Решительно опускаюсь на борт у него за спиной и кладу руки на широкие плечи. Мышцы на спине – как узлы. Начинаю их проминать. Кожа у Димки безупречная. Ни родинок, ни веснушек, типичных для рыжих – чистейший мрамор. В этом мы с ним отличаемся. Мое лицо весной покрывается веселыми рыжими крапинками.
Димка вздыхает.
– Неприятно?
– Нет. Хорошо.
Он запрокидывает голову. На шее проступают голубоватые вены. На смуглой коже Гатоева их было не разглядеть. Ох ты ж черт… Ну зачем я о нем вспомнила?
– Дим… – сиплю я.
– М-м-м?
– Ты классный.
– Спасибо. – Лыбится.
– Но не получится у нас.
– Почему?
Потому что я за тебя боюсь! Потому что на тебе могут отыграться большие дяди. Потому что я сама не уверена, что способна на нормальные здоровые отношения с хорошим парнем вроде тебя. Слишком уж поломанная этими, блядь, всемогущими. Тянет меня к таким мужикам магнитом. Какого-то хрена тянет. Может, потому, что сама очень сильная, сила очень привлекает меня в партнере. Даже если потом оборачивается сущим злом.
Но сказать об этом Димке, значит, бросить ему вызов. Вряд ли он адекватно оценит угрозу, а вот показать мне, какой крутой, непременно захочет. И под этим соусом впишется в то, о чем потом обязательно пожалеет. С ходу ни себе, ни мне не сумев признаться, что ему страшно. Просто отказав себе в праве на страх. Знаю я эти мужские заебы.
С другой стороны, он ведь не отстанет, если не разложить ему все по полочкам. Я столько раз под разными предлогами пыталась положить конец Димкиным далеко идущим планам! И ведь ничего… Ничего абсолютно не получилось. Значит, надо в лоб.