Огненные птицы
Шрифт:
– Лили Крамер, – ответила она, здороваясь с ним за руку, мимолетно отмечая, какое твердое и вместе с тем приятное рукопожатие у этого человека.
– О'кей, Лили. Вы уже достаточно натерпелись с нашими национальными блюдами, или я все же могу рискнуть предложив вам ростбиф и йоркширский пудинг?
При упоминании о поджаренном мясе у нее потекли слюнки. Она жила на одних сэндвичах и уже несколько дней собиралась с духом, чтобы пойти в какой-нибудь ресторанчик и наесться там до отвала, но никак не могла
– Это чудесно, – ответила она.
Ее энтузиазм мог показаться слегка преувеличенным.
– Железно. Я знаю одно прекрасное местечко в пределах небольшой прогулки пешком.
Ресторан находился на оживленной Бромтон-роуд. Стены его были обиты деревянными панелями, скатерти на столах ослепляли белизной, и большинство посетителей походили на бизнесменов. Никому из них не было меньше пятидесяти. Пока они искали глазами столик, Лили украдкой изучала сопровождавшую ее личность. Нет, она не ошиблась: он был действительно молоденьким. Но было очень странно, что он остановил свой выбор именно на этом ресторане.
Энди, поймав ее недоуменный взгляд, усмехнулся.
– Вчера вечером я раздумывал, куда повести вас, в паб или сюда. Мне показалось, что лучше пойти все же сюда.
– Вчера вечером? – искренне изумилась Лили.
– Да. Вчера. Именно я вчера решил, что если вы сегодня утром снова придете в музей, я представлюсь вам и приглашу вас на ленч.
– Но почему вы решили это сделать?
Он снова усмехнулся, но прежде чем он успел ответить, появился метрдотель.
– Мистер Мендоза, рад вас видеть здесь, сэр. Столик на двоих?
– Да, будьте любезны.
Метрдотель повернулся к Лили и помог ей освободиться от пальто. Она сразу же болезненно ощутила убожество своих широких штанов и выцветшего голубого свитера. Несколько женщин, сидевших здесь, были в платьях того стиля, который обожала ее мать. У Лили хватило ума не пуститься в объяснения по поводу ее одеяния. Решительно подняв подбородок, она направилась к указанному метрдотелем столику в углу, и Энди последовал за ней.
– Могу я сделать для вас заказ? – осведомился молодой человек. – Предполагается, что против ленча в традиционном лондонском духе возражений не имеется?
Она кивнула, и он, недолго посовещавшись с официантом, снова обратился к ней.
– В соответствии с традицией есть предстоит типично английские блюда. Стало быть, вино исключается и мы будем пить пиво. О'кей? – Все было о'кей и Энди сделал заказ.
Когда официант ушел, Лили подняла голову и еще раз уже не украдкой посмотрела на странного молодого человека, ее визави.
– Вы очень уверенный в себе человек, Энди Мендоза. Кто вы?
– Молодой писатель, борющийся за выживание.
– Возможно. Но это еще не все.
– Пока и этого достаточно. Чем вы здесь занимаетесь
– Еще не знаю. Может быть, год. Тогда, может быть, тоже научусь лаконичным ответам.
– Один-один.
Он поднял кружку, сказал тост: за вас. И за то, чтобы вы всегда носили синее, это подчеркивает ваши фантастические глаза.
Ее потуги остаться холодно-рассудочной потерпели провал. Не было еще человека, который высказался бы о ее глазах, как фантастических. Лили почувствовала, как ее щеки зарделись румянцем, и молча пригубила пиво.
Они ели суп из бычьих хвостов и ростбиф, хрустящую мешанку под названием «йоркширский пудинг», капусту, морковь, жареный картофель, а завершался ленч яблочным пирогом с патокой. Все было очень вкусно.
– Теперь я очень долго не проголодаюсь, – заявила Лили, когда опустела последняя тарелка, и они ждали, пока им подадут кофе.
Он наклонился к ней.
– А теперь выкладывайте ваш главный секрет. Кто вы на самом деле? Наследница, избегающая пересудов высшего общества? Голливудская звезда, сбежавшая от его прожекторов, фанатик искусства?..
Лили разразилась смехом.
– Никто из вами упомянутых. Как вам это могло прийти в голову?
– Потому что в вас есть что-то такое, что заставляет меня думать о странных экзотических вещах. Мне кажется, все дело в вашей походке, вообще в том, как двигаетесь, жестикулируете. Будто в вас собралось ужасно много энергии, и она вот-вот вырвется наружу. – Он заметил ее недоверчивый взгляд. – Извините меня, – ничего не могу с собой поделать. О каждом, кого я вижу, готов сочинить какую угодно байку. Видимо, поэтому я так рвусь стать писателем. Лили покачала головой.
– Мне бы очень не хотелось вас разочаровывать, но я всего лишь… – она подыскивала подходящую для себя характеристику, – сидящая у разбитого корыта…
– Ничего, – заверил ее Энди Мендоза. – Как-нибудь попытаемся его склеить.
– Куда мы спешим?
Энди широкими шагами шел по широкому бульвару рядом с океаном и Лили едва поспевала за ним. Холодные декабрьские волны, пенясь, накатывались на пляж, освещенный низким зимним солнцем.
– Извини, не понял, что иду слишком быстро.
– Я не это имела в виду. – Восточный ветер пронизывал все вокруг.
Лили запрятала стынущие руки поглубже в карманы нейлоновой парки.
– Я имею в виду, куда мы так спешим в наших отношениях. Ты ведь постоянно хочешь видеть меня, звонишь мне каждый день, приходишь, таскаешь меня повсюду за собой. В чем дело?
Он повернулся к ней, защищаясь от ветра, и шел теперь задом.
– Черт возьми, да где же находится тот маленький городок, в котором ты выросла? На Луне? Ты что действительно не понимаешь почему?