Шрифт:
Эдриенн Вудс
Огненный луч
Переведено специально для группы
~"*°†Мир фэнтез膕°*"~
Оригинальное название: Firebeam
Автор: Эдриенн Вудс / Adrienne Woods
Серия: Драконианцы (альтернативная серия) / Dragonian Series
Переводчик: Дарина Ларина
Редактор: Евгения
Что, если бы Герберт не умер?
Посвящается всем фанатам, ждавшим альтернативного развития событий.
Первая глава
ГЕРБЕРТ УОТКИНС
Я танцевал по кухне под гремящую из динамиков музыку.
— Словно белокрылааая голубкааа, — пропел я мимо нот.
Три месяца. Девяносто дней.
Я обещал Елене, что на этот раз всё будет по-другому. Мы больше не будем бежать, а попытаемся сделать новое место нашим домом. И я смогу защитить ее там.
Следующий год будет для нее непростым. Мы возвращаемся в Пейю.
Больше никаких отговорок: я должен рассказать ей, кто она на самом деле, откуда она родом, кто её предки, и какая у неё судьба.
Можно, к примеру, пойти в ресторан и мягко преподнести. Не как в прошлый раз.
Теперь она достаточно взрослая, чтобы понять.
Конечно, девочка будет расстроена, когда узнает, что именно я заставил Танию стереть ей память, но она это переживёт. Ей нужно пережить это.
Воспоминание о том дне, что был десять лет назад, ощущается так, будто это было вчера.
Она разрыдалась, стоило мне сказать, что истории о Рубиконе и его принцессе были не сказками, а реальностью (будущей, но все же). В её глазах отразился страх, когда я объяснил ей, что она и есть та самая принцесса, что однажды Рубикону понадобится её помощь, чтобы подавить свою тёмную сторону. Её напугала правда о том, кто я на самом деле.
Она впала в истерику. Рыдала целыми днями. Я не смог это вынести и пришёл к выводу, что слишком рано вывалил это на неё. Надо было подождать. А теперь я боюсь, что она никогда не примет тот невероятный мир, от которого я оберегал её все эти годы.
Подходящего момента так и не наступало, и я больше всего на свете опасался снова увидеть тот страх в её глазах.
— Пап? — донёсся ее голос из прихожей. — Я дома.
Я посмотрел на часы. Даже не заметил, как пролетело время.
— На кухне! — я попытался перекричать громкую музыку.
Она засмеялась — как же я люблю этот звук! Я схватил деревянную ложку вместо микрофона и сделал вид, что пою вместе со Стиви Никс.
Улыбаясь, Елена покачала головой на мою жалкую попытку поднять ей настроение.
Ужин был почти готов. Дикая мысль пришла мне в голову. Может, мне стоит рассказать ей правду прямо сейчас, за столом? Пока она наслаждается любимым блюдом (ну, или одним из — петух в вине входит, как минимум, в топ-10).
Ошмётки белой краской упали на кухонный столик, когда она открыла один из ветхих шкафчиков. Я поморщился. Этот дом был не самым лучшим моим выбором. Накрывая на стол, ждал, когда пропищит таймер на духовке. Потом передал ей горшок с рисом, чтобы поставить на стол.
Мы делали это в полной тишине. Удивительно, как хорошо мы понимаем друг друга без слов. Но я чувствовал что-то неладное в её настроении. Она боится, что нам снова придётся бежать? Или это что-то из типичных подростковых тревог?
Меня беспокоит, что у неё не получается жить нормальной жизнью. Она никогда не чувствовала себя обычным ребёнком, не заводила друзей, не играла во дворе. Всю её жизнь мы бежали от «плохих дядь», как я объяснял ей, когда она была совсем ребёнком. Даже сейчас, боюсь, мы всё ещё не в безопасности.
Я по-прежнему сомневался, можно ли доверять неизвестному созданию, предупреждавшему меня последние два раза. Я опасался, что этот таинственный осведомитель был злом, ведущим свою коварную игру. Часть меня не желала доверять непонятно кому, но нельзя отрицать, что именно благодаря ему нам удалось вовремя скрыться.
Я вздохнул и достал петуха из духовки, когда пропищал таймер.
Пахло божественно. Насыщенный аромат приготовленной птицы, чуть приглушённый красным вином — алкоголь уже давно выпарился, — вместе с овощами, нотками чеснока, розмарина и чабреца.
Я поставил горшок на подставку, уже подготовленную Еленой в центре стола. Взял тарелку и положил ей порцию, затем себе. Перед тем как занять привычное место напротив, я повернул ручку старого музыкального центра, уменьшив громкость с оглушающей до фоновой.
Елена первой прервала молчание:
— Я так понимаю, сегодня у тебя был хороший день?
— Лучший, — я обхватил своими большими ладонями её овальное личико. Она очень похожа на Альберта, но в эту самую секунду я вижу в ней Катрину. Вся в мать.
— Я, мой дорогой медвежонок, только что продал Гуглу свою идею унифлекса.
Её глаза округлились.
— Во имя любви к чернике, скажи мне, что ты шутишь?!
Я засмеялся. Её любимая фраза.
— Это невероятно круто, пап! Я так тобой горжусь!
Меня смутила эта смена ролей: разве не отцы обычно говорят своим медвежатам, что они ими гордятся, а не наоборот? Но я знал, что она говорит от всего сердца. Мы пока задержимся здесь. Несмотря на то, что мои чешуйки вибрируют глубоко под человеческой кожей.
Ей нужен хотя бы один год нормальной подростковой жизни, перед тем как всё перевернётся и ей придётся взять на себя роль, для которой она была рождена.
— Так раз уж мы остаёмся, — взволнованно заговорила она, — могу я тебя кое о чём попросить?