Огненный шар
Шрифт:
– И какой же он? – повторила она вопрос, отвлекаясь на минуту от бумаг.
– Импозантный! Красивый, обеспеченный! – принялась она перечислять, загибая ненакрашенные пальчики.
Сама Карина их учредителя видела лишь однажды, и то со спины. И его высокий рост и накачанная фигура ее мало заинтересовали. Было это больше года назад, ее муж тогда только-только лишился работы и дико пил.
– Ну и что, что обеспеченный? Дальше-то что? Тебя, что ли, обеспечивать станет?
– А вдруг? – Оленька мило улыбнулась, обнажив некрасивые мелкие зубки.
«Вряд
– Ты видела его лицо, Карин? – не унималась Оля.
– Нет.
– А я видела! Это… Это лицо мужчины!
– Логично! – фыркнула она. – Его фамилия Севастьянов! И имя вполне мужское – Николай Егорович.
– Ой, да я же не об этом! – отмахнулась Оленька, принявшись красить ноготки на второй руке.
– А о чем?
– О том, что там все, буквально все настоящее, мужское! Воля, сила, характер! Это подбородок, нос, губы… Боже, вот бы меня эти губы поцеловали!
– Дурочка ты, Оленька, – произнесла со вздохом Карина.
А про себя подумала, что их генеральный директор тоже далеко не урод. Крупное сильное тело, черные глаза, взгляд которых мог прожигать. Шикарная шевелюра побитых сединой черных волос. Тоже высокий. И на первый взгляд он тоже мог показаться интересным и импозантным мужчиной, но…
Но такое это было чудовище!
– Карин, а Карин! – окликнула ее Оленька ближе к обеденному перерыву.
Все это время они усиленно делали вид, что работали. Хотя Карина все больше предавалась мрачным мыслям, касающимся ее семейной жизни. А Оленька вела переписку в Сети со своей подругой.
– Что?
– А ты бы переспала с Севастьяновым? Нет?
– С какой стати?! – опешила Карина, забывая на минуту, что вчера ее благоверный порвал лист собственного резюме, над которым трудился весь вечер.
А это ее взбесило! И еще как! И она не поленилась, собрала клочки в кучку и посыпала ими его голову. И обозвала слабаком и неудачником. Потом долго извинялась, прижимаясь к его плечу на заднем крыльце, где он выкурил полпачки за полчаса.
– Нет, ну вот если бы он предложил тебе погасить твой чертов кредит…
– При чем тут мой кредит?! – взорвалась Карина.
Эти разговоры ей совсем не нравились. И она тут же заподозрила Ольгу в сговоре с чудовищем.
– Да это я так просто. У тебя кредит. У меня мечта машину иметь, как у нашего генерального. Ну вот если бы он предложил тебе исполнить твою мечту, ты бы с ним переспала?
– Мечту? Мечту говоришь?
Карина поднялась со своего места и медленным шагом двинулась к Олиному столу. Там наклонилась к ее уху почти вплотную и прошептала:
– А ты знаешь, что у меня за мечта?
– Ну… Кредит погасить наконец, – нервная улыбка дернула Олины губы ломаной линией.
– Не-е-ет, милая. У меня мечта, чтобы издохло это чудовище! Страшно! Чтобы оно горело сначала на земле, а потом в аду! Поняла?!
Круглые щечки Оленьки побелели. Она судорожно закивала.
– Вот
Глава 3
– И что мне прикажешь теперь делать, Валерка? – хохотал во весь голос Севастьянов. – Сжечь тебя на костре? Ничего себе условие!!!
Мельников нервно улыбался и вытирал мощную шею банным полотенцем. Ему сводило зубы от желания удавить эту мерзкую девку, которая осмелилась говорить о нем подобным образом. Ведь знала же, наверняка знала, тварь, что почти все кабинеты в офисе прослушиваются, и не побоялась говорить такие вещи! Ну, ничего! Ничего, гадина! Ты еще за это заплатишь! И он не посмотрит на то, что она приглянулась Севастьянову. Он ее уничтожит! Медленно, с наслаждением. Он заставит ее землю жрать! Заставит молить о пощаде. А он не пощадит! Он ее…
– Валера, шутки шутками, но мне хочется именно эту девку.
Мутные от выпитого глаза хозяина глянули на Мельникова жестко и требовательно. У Валеры сжалось сердце. Тот редко когда так смотрел. Но если смотрел, то это значило, что никакого отказа. Что все будет именно так, как он скажет.
И что делать?! Угораздило же ее сегодня задержаться! Опять, значит, опоздала, бессовестная. Опоздала и задержалась. И нарвалась на директора и учредителя как раз на выходе. Буквально нос к носу столкнулась, едва не наступив Севастьянову на ногу. Зарделась вся, как девочка, засмущалась, забормотала извинения. А Севастьянов встал столбом, уставился на нее, чуть склонив голову набок. Севастьянов таким образом – Мельников знал – всегда рассматривал интересующий его предмет. И Карина вдруг по воле судьбы и случая сделалась таким предметом в восемнадцать сорок пять сегодняшнего дня.
Они разошлись на входе. Мельников повел хозяина в его рабочий кабинет, такой имелся в их офисе и тщательно убирался ежедневно, хотя там и не бывало никого иногда по полгода. Они долго работали с бумагами, жонглировали цифрами. Остались довольны положением дел и друг другом. Выпили по рюмке коньяка, и тут вдруг Севастьянов спрашивает:
– Как, говоришь, ее зовут?
– Кого? – занервничал сразу Мельников, прекрасно понимая, о ком речь.
– Ту коротко стриженную блондиночку, что отдавила мне ногу у входа.
– А-а-а, это Илюхина Карина Георгиевна, – Мельников пренебрежительно выгнул нижнюю губу.
– Чем она у тебя занимается? – продолжил допрос Севастьянов.
– Начальник отдела продаж, – вяло отрапортовал Валера. – С повышением-то я явно поторопился, не тянет, совсем не тянет. Постоянно опаздывает. Устал от нее, честное слово!
Он говорил глупости и понимал это. Если ты держишь плохого работника, то либо тебе это зачем-то нужно, либо тебе самому грош цена как руководителю. Он нервно покусал губы. Надо было как-то изворачиваться и, главное, в этом преуспеть. Севастьянов умен и хитер, сразу поймет, что он виляет.