Огненный трон
Шрифт:
«Брось свою дурацкую затею, иначе я уничтожу девчонку, которую ты ищешь, как когда-то уничтожил ее деревню».
Я попытался вытащить меч, но руки не слушались. Я был парализован, словно три пары змеиных глаз повергли меня в транс.
«Ее деревня». Деревня Зии!
Змеи не умеют смеяться, но сейчас трехголосое шипение очень напоминало смех.
«Тебе придется сделать выбор, Картер Кейн: девчонка или бог. Прекрати свои глупейшие поиски, иначе скоро сам превратишься в такой же панцирь».
Меня спасла волна злости. Паралич кончился, и я во все горло заорал:
— Убейте ее!
В это время из трех змеиных пастей вырвались три
Я создал зеленый магический щит, преграждающий путь огню. Джулиан метнул меч на манер боевого топора. Элисса взмахнула рукой, и три каменные статуи взмыли с пьедесталов и полетели к змее. Уолт поднял жезл, послав в нашу противницу луч серого света. А Феликс стянул с левой ноги кроссовку и запустил ею в непрошеную гостью.
Трехглавая кобра оказалась не всемогущей. Меч Джулиана снес ей одну голову, кроссовка Феликса сшибла вторую. Луч серого света, посланный Уолтом, испепелил третью. Статуи придавили туловище змеи, и его не стало видно.
От трехглавой кобры осталась лишь горстка песка.
В зале было пронзительно тихо. Четверо учеников вопросительно смотрели на меня. Я нагнулся и поднял один из панцирей.
— Картер, ты ведь это специально сделал? — допытывался Феликс. — Так было по уроку задумано? А? Что ты молчишь?
Я молчал, поскольку вдруг вспомнил, где еще слышал этот голос. Не только в Бруклинском музее. Впервые я услышал его во время сражения у красной пирамиды.
— Картер!
Феликс кусал губы, чтобы не разреветься. Иногда я забывал, что он — самый младший из нас и ему всего девять лет.
— Конечно, Феликс, это было частью урока, — соврал я. — Тренировка реакций на неожиданные ситуации.
Я взглянул на Уолта, и мы поняли друг друга без слов. Надо будет об этом поговорить, но потом. Вначале я спрошу того, кто должен что-то знать о подобных штучках.
— На сегодня все, — торопливо объявил я и бросился искать Амоса.
КАРТЕР
6
ГАДАНИЕ НА ОЛИВКОВОМ МАСЛЕ
— Значит, трехглавая змея, — сказал Амос, рассеянно вертя в руках панцирь скарабея.
Конечно, лучше бы поберечь дядю и скрыть от него случившееся во время нашего урока. Битва в красной пирамиде досталась ему очень дорого. Сначала затяжная депрессия, потом лечение у магов Первого нома. Амос только-только восстановил свою психику, и на тебе! Но с кем еще мне было поговорить о случившемся? Я даже пожалел, что Сейди нет рядом.
[Не скалься, Сейди. Пожалел, но ненадолго.]
— Да, змея с тремя головами, крыльями и огненным дыханием, — сказал я. — Что-нибудь подобное тебе встречалось?
Амос опустил панцирь на стол и слегка подтолкнул ногтем. Так дети проверяют жуков, живы или нет. В библиотеке мы были одни. Я успел отвыкнуть от такой тишины. Ученики любили собираться в этом круглом помещении. Кто обследовал стенные соты в поисках свитков, кто гонял здешних шабти по всему миру за книгами, артефактами, а то и за пиццей. Пол библиотеки украшало изображение Геба — бога земли. На его теле росли деревья и текли реки. Потолок был обиталищем Нут [24] — богини неба. Ее тело покрывали россыпи звезд. Я любил приходить сюда. Мне казалось, что здесь я нахожусь под защитой сразу двух богов. В прошлом Геб [25] и Нут нам немало помогли. Однако сейчас я с опаской поглядывал на ряды поисковых шабти. Вдруг и
24
Нут — богиня неба.
25
Геб — бог земли.
— А’макс, [26] — произнес дядя.
Это слово вызывало огонь.
Над панцирем скарабея засветился маленький красный иероглиф:
Панцирь вспыхнул, и через пару секунд от него осталась лишь щепотка пепла.
— Видел я трехглавую змею, — сказал Амос.
— Живую?
— Нет. Изображение в гробнице Тутмоса Третьего. Трехглавая крылатая змея, очень похожая на ту, о который ты рассказал. А насчет смысла этого символа…
26
А’макс — «жечь», «огонь».
Дядя покачал головой.
— В легендах Древнего Египта змеи олицетворяли как силы зла, так и силы добра. Одни из них были врагами Ра, другие — его защитниками.
— Эта уж точно защитницей не была, — сказал я. — Она требовала свиток.
— Но у змеи три головы. Намек на три ипостаси Ра. И потом, она появилась из обломков статуи Ра.
— Сомневаюсь, что эту змеюгу послал сам Ра. Неужели он не хочет, чтобы мы его нашли? И голос у этой твари был мне знаком. Это голос твоего… — Я вовремя прикусил язык. — Я хотел сказать, это голос одного из прислужников Сета. Того, из красной пирамиды. Одержимого Апофисом.
Амос отрешенно смотрел мимо меня.
— А, Жутколицый. Я его помню. Думаешь, с тобой через трехглавую змею говорил сам Апофис?
Я кивнул.
— Думаю, это он расставил ловушки в Бруклинском музее. Там он говорил со мной через бау. Если он настолько силен, что способен проникнуть даже в наш дом…
— Нет, Картер. Возможно, ты и прав насчет всего остального, но это никак не мог быть Апофис. Сумей он вырваться из тюрьмы, весь Дуат содрогнулся бы. Каждый маг почувствовал бы такое. Для Апофиса намного проще завладеть разумом его служителей. Он может целиком подчинить их своей воле и заставить проникнуть в защищенные места вроде нашего дома. Сомневаюсь, чтобы трехглавая змея могла причинить вред тебе или ученикам. Прорыв сквозь слои магической защиты лишил ее сил. Это была попытка запугать тебя. Еще раз предупредить.
— Попытка удалась, — признал я.
Я пощадил дядю и не стал расспрашивать, откуда ему столько известно об одержании и путях хаоса. Побывав под властью Сета, Амос прошел «интенсивный курс». Теперь дядины злоключения были позади, и он, казалось, вернулся в свое прежнее состояние. Но я знал по собственному опыту: если ты делил с богом свое тело и разум, то уже никогда не станешь прежним. А добровольно ты это делал или тебя заставили — значения не имеет. Остаются воспоминания. И крупицы божественной силы тоже остаются. Я сразу заметил, что магия Амоса стала иной. Раньше его иероглифы имели голубое свечение. А недавний, сжегший панцирь скарабея, был красным. Цвет Сета.