Огненный трон
Шрифт:
Вокруг меня вспыхнула дюжина светящихся шаров. Они были похожи на компанию рассерженных теннисных мячей. Я даже стала опасаться за свое платье — не сожгли бы.
— Сейди, осторожно! — крикнул мне Картер. — Им все равно что-то не нравится.
Думаю, теперь понятно, почему я назвала его Капитаном Очевидность?
Мне было не по себе, но я старалась держаться.
— Делайте то, что я велю, — суровым голосом приказала я огненным шарам. — Не для меня. Все это для Ра. Если вы хотите, чтобы ваш правитель вернулся, займитесь привычными делами.
Я думала, они сделают из меня барбекю, но не отступала. Да и куда отступать? Я должна была подчинить огненные шары своей
«Вы будете мне помогать, — мысленно повторяла я. — Вы будете послушно делать свою работу».
Они ответили дружным шипением. Либо у меня лопнет голова, либо эти упрямые шары все-таки подчинятся.
Уж не знаю, чем я их взяла, но «огненные матросы» разлетелись по своим местам. Кто-то натягивал канаты, кто-то чинил парус. Остальные взялись за уцелевшие весла и встали у руля.
Хлипкий корпус барки жалобно заскрипел, но судно развернулось носом по течению.
— Отлично, — только и мог сказать Картер.
Я кивнула, хотя голова у меня до сих пор кружилась. Еще неизвестно, сумела ли я убедить огненные шары. А вдруг они подчиняются только для вида, чтобы в удобный момент отомстить за все? Мне не улыбалось сражаться с огненными шарами. В Дуате и так с избытком хватало чудовищ.
Мы плыли в темноте. Очертания Лондона давно растаяли. В животе возникло знакомое ощущение. Я называю его «падением в пропасть». Верный признак, что мы углублялись в Дуат.
— Входим во вторую область, — вдруг сказала я.
Картер держался за мачту. Видно, и его крутило внутри.
— Ты говоришь про области Дуата? Я так и не понял, что это такое. А спрашивать Беса было некогда.
Чтобы Картер не знал египетских мифов? Может, опять решил поиздеваться надо мной? Правда, Дуат — не самое подходящее место для шуток. Потом я поняла, что у Картера не было желания меня дразнить. Он действительно не знал.
— В «Книге Ра» об этом сказано мало. Наверное, жрецы не считали нужным объяснять такие вещи. Словом, Дуат разделен на двенадцать областей, которые барка Ра проходит за соответствующие им двенадцать ночных часов.
Картер вглядывался в темноту.
— Если мы сейчас во второй области, это что же, целый час прошел? А мне показалось, минут пятнадцать от силы.
Он был прав. Я тоже сомневалась, что наши кружения по реке длились час. Но в Дуате время текло по-своему. Одна область не соответствовала одному часу в мире смертных.
Я подумала об Анубисе. Он утверждал, что уже пять тысяч лет находится в мире мертвых, но до сих пор выглядел подростком. А вдруг в Дуате есть места вообще без времени? От этой мысли я даже вздрогнула. Вдруг за время нашего плавания в Верхнем мире пройдут сотни лет? Мне только-только исполнилось тринадцать. Я не хотела, чтобы мой возраст увеличился в сто раз.
Я и про Анубиса думать не хотела. Пальцы невольно тронули шен — амулет, подаренный Уолтом. После того как я узнала тайну этого парня, мне было неловко видеться с Анубисом. Но возможность такой встречи все равно будоражила. Его помощь нам очень пригодилась бы. Вдруг он пригласит меня посидеть в каком-нибудь романтическом здешнем месте? Скажем, на маленьком кладбище? Или в уютном кафе «Гроб», где он заказал столик на двоих…
«Не отвлекайся, Сейди, — напомнила я себе. — Сосредоточься».
Я достала из сумки «Книгу Ра» и снова пробежала глазами древние наставления. Я уже несколько раз их читала. Ощущение — как от учебника математики: слова вроде знакомые, а смысла не понимаешь. Свиток пестрел головоломными понятиями, не говорившими мне ровным счетом ничего. «Первый из хаоса», «вдохнуть в глину», «стадо ночи», «возрожденный
Вот что я смогла понять. Пока мы плывем по реке Ночи, я должна прочесть три части «Книги Ра» в трех разных местах. Наверное, без этого не оживить три ипостаси бога солнца. И каждая из ипостасей будет сопротивляться. Если, читая заклинания, я запнусь хотя бы на одном слове, участь моя будет еще ужаснее, чем у Влада Меншикова. Само собой, мне было страшно, но я не имела права думать о провале. Оставалось надеяться, что в нужное время я сумею разобраться во всей этой древней бессмыслице.
Течение становилось все быстрее. Дыры в корпусе расширялись. К неизвестным опасностям добавлялась блистательная перспектива утонуть в реке Ночи. С помощью боевой магии Картер вызвал ведро и принялся вычерпывать воду. Я пристально следила за командой. Чем дальше заплывали мы в пределы Дуата, тем непокорнее становились светящиеся шары. Они открыто противились моей воле. Чувствовалось, они еще не оставили мысли сжечь меня заживо.
Думаете, легко плыть по магической реке, когда в мозгу вам без конца нашептывают: «Умри, предательница, умри»? Меня не отпускало чувство, будто нас преследуют. Стоило обернуться назад, и во тьме я видела беловатое пятно. Что-то вроде остаточного пятна от вспышки света. Я не торопилась делать выводы и пока относила это на счет своей взбудораженной фантазии. Но еще тревожнее мне было от кромешной тьмы впереди. Никаких очертаний берегов, ни одного ориентира. Вообще ничего. «Огненные матросы» вполне могли выкинуть барку на скалы или направить в пасть чудовища, а мы бы и не почувствовали. Мы плыли сквозь темноту и пустоту.
— Ну почему здесь так… скучно? — пробормотала я.
Картер в который уже раз опорожнил ведро. Странная картинка: парень, одетый как фараон, с посохом и цепом на поясе, вычерпывает воду из прохудившейся барки.
— А может, здешние области соответствуют типам человеческого сна? — предположил он.
— Каким еще типам? Не выдумывай!
— Я не выдумываю. Мама нам об этом рассказывала. Термин есть такой в науке — тип сна. Неужели не помнишь?
Я не помнила. Мне же исполнилось всего шесть, когда мама погибла. Она была не только магом, но и ученым. И перед сном читала нам не только сказки. Мама рассказывала про законы Ньютона и периодическую таблицу элементов. Почти все мамины рассказы выветрились из моей головы, хотя так хотелось их запомнить. Меня всегда злило, что Картер помнит маму намного лучше.
— Сон имеет разные фазы, — начал объяснять Картер. — В первые часы сна мозг находится почти что в коме. Это самая глубокая фаза, протекающая почти без сновидений — так называемый медленный сон. Вот и река, если следовать аналогии, в этом месте такая темная и бесформенная. А затем наступает фаза быстрого сна. Тогда начинаются сновидения, и глаза спящего совершают быстрые движения. Чем они быстрее, тем живее и ярче сны. Возможно, области Дуата строятся по такому же принципу.
По правде говоря, объяснения Картера показались мне малость притянутыми за уши. Правда, мама говорила, что наука и магия не всегда являются взаимоисключающими. Она называла их двумя диалектами одного языка. Потом мне вспомнились слова Баст о множестве рукавов и притоков реки Ночи. Словом, эта река не имеет постоянного русла. И вообще, говорила Баст, двух одинаковых путешествий в Дуат не бывает. Очень многое зависит от мыслей путешествующего. Интересно, а влияет ли на реку Дуата разум спящих? Если спящие добавляют к здешним кошмарам свои, тогда нас ждет веселенькое путешествие.