Огневой вал наступления
Шрифт:
Начальник артиллерии 3-го военного района генерал Ло Шакай был человеком более современной формации, поэтому наша с ним работа протекала без трений. Мало того, он помог мне понять особенности здешнего «военного стиля «. [226] Например, разъяснил, почему командующий военным районом, в подчинении которого четыре армейские группы и десять армий, готовя наступательную операцию, совершенно ею не занимался. Выступил на совещании, и все.
— Ему некогда, — сказал мне Ло Шакай. — В его ведении вся административная власть провинций Чжецзян, Фуцзянь, южного Аньхоя и восточной части Цзянси. А кроме того, он крупный помещик. Понимаете? Чан Кайши назначил его командующим не потому, что Гу способен командовать массой войск, а потому, что он и до войны держал в своих руках всю власть в здешних местах. Теперь управляющие
Ядовито сказал, но верно. Позже, в ходе развернувшихся боев, я в этом убедился. Тыловая и очень далекая от фронтовых передряг жизнь гоминьдановского генералитета и крупных штабов нарушалась редко. И в подавляющем большинстве случаев — по воле противника. При сильном колебании фронта, тем более если он прорван, штабы первыми срывались с мест и вместе с командующими бежали в глубь страны. А войска отступали сами по себе и на беглецов-генералов как будто бы и не роптали. Привыкли!
В 1938–1939 годах японцы, как правило, наносили удары очень ограниченными силами и на широком фронте. И хотя располагали сотнями средних и легких танков, но использовали их рассредоточенно, как средства непосредственной поддержки пехоты. Настоящих танковых прорывов, массированных и глубоких, с целью окружить и уничтожить большие силы противника, японское командование не применяло. В этом смысле их тактика и оперативное искусство тоже отставали от требований дня. Поэтому, легко опрокинув китайские войска и вынудив к очередному отступлению, японские соединения скоро выдыхались, и гоминьдановский генералитет получал очередную передышку, собирал разбитые полки и дивизии, восстанавливал фронт. Штабы размещались в новых городах, и снова начиналась та же неспешная и вялая военная жизнь, которую в этих штабах называли «нашей тактикой войны». [227]
Отсюда понятно, что самим перейти в наступление на японцев — это в представлении гоминьдановского генералитета было чем-то вроде сверхзадачи. Выше уже говорилось, как много раз откладывалось ставкой Чан Кайши разработанное нашими советниками наступление в долине Янцзы. Дотянули-таки с начала лета до конца года! Но дело не только в сроках. План Александра Ивановича Черепанова, дополненный затем Александром Николаевичем Боголюбовым, ставил цель решительную — срезать огромный клин японских войск в Центральном Китае мощными ударами под его основание. С юга должен был наносить удар 3-й военный район. Для этого надо было, во-первых, собрать войска в кулак. Ну, о том, как мы мучались, создавая артиллерийскую группировку, я уже говорил. Рассмотрим теперь и сосредоточение пехотных соединений и объединений.
Итак, 3-й военный район включал в себя четыре армейские группы. Большая часть войск оборонялась фронтом на север, имея перед собой японские плацдармы на южном берегу реки Янцзы, практически слившиеся в единый — от морского побережья, от Ханчжоу и Шанхая, и до озера Поянху — плацдарм протяженностью до 900 км.
На правом фланге этого фронта, против ханчжоуской группировки японцев, действовала 10-я армейская группа в составе 10-й и 91-й армий, а также объединенной антияпонской армии провинции Чжэцзян (полупартизанское соединение), включавшей в себя также и войска, подчиненные местному правительству — отряды охраны соляных разработок, морскую полицию, отдельные охранные батальоны губернатора. Они несли охрану побережья Восточно-Китайского моря.
В центре фронта находилась 23-я армейская группа. Она действовала в направлении Нанкина (правый фланг), Датуна (центр) и Аньцина (левый фланг). В состав группы входили 25, 50, 21, Новая 4-я армии. Эта армия под командованием Е Тина, созданная из коммунистических отрядов, вела борьбу южнее Янцзы, в тылу японских войск, и, несмотря на небольшую численность, была наиболее активной армией всего военного района.
На левом фланге фронта, по восточному берегу озера Поянху и до стыка с 9-м военным районом держала оборону 32-я
В глубине 3-го военного района, охраняя большую часть морского берега (до 600 км), располагалась 25-я армейская группа в составе 100-й армии и пяти охранных бригад. [228]
Резерв командующего районом составляли 86-я и 88-я армии.
Всего военный район имел 26 пехотных дивизий, пять охранных бригад, 14 охранных полков и множество больших и малых отрядов, учесть численность которых было почти невозможно. Да и в штабах армий никто этим не занимался. Обычай брать цифры с потолка, видимо, угнездился с давних времен. Командиры дивизий и бригад называли своим начальникам дутые цифры, чтобы получить побольше снаряжения, вооружения, продовольствия. Никакого порядка в подготовке обученного пополнения не было. Любой командир дивизии для восполнения потерь мог сам мобилизовать в свое соединение мужчин той или иной группы деревень и на другой же день бросить их в бой. Запасных полков в нашем понятии в гоминьдановской армии не существовало. Набирался в тылу полк новобранцев, присылались в него офицеры, учили в зависимости от обстановки неделю-две, иногда и месяц, затем полк в полном составе вливался во фронтовую дивизию. Сам штатный состав пехотных дивизий был различным. Даже дивизии Центрального правительства делились на соединения шести-, четырех — и трехполкового состава, в иных штат предусматривал 8 тысяч человек, в других 12 тысяч, были и 14-тысячные дивизии. А в местных войсках, подчинявшихся губернаторам провинций, состав дивизий вообще зависел от всяких случайностей. Бессистемность в организации, комплектовании и пополнении войск вела к тому, что точная их численность и боевой состав часто не были доподлинно известны даже вышестоящему штабу.
Исходя из того что к декабрю 1939 года войска 3-го военного района уже около года вели бои только местного значения, что все дивизии и бригады были за это время пополнены, можно с достаточной уверенностью назвать общую цифру 300–320 тысяч человек. Это, разумеется, только войска Центрального правительства Чан Кайши. Численность частей и отрядов провинций Цзянси, Аньхой, Фуцзянь и Чжэцзян суммировать трудно. Справедливости ради скажем, что их боеспособность была очень низкой, поэтому при подсчете соотношения сил эти формирования весят мало.
Как свидетельствует моя рабочая карта того периода, против китайских войск 3-го военного района стояла 13-я японская армия в составе четырех пехотных дивизий и трех смешанных (пехотно-кавалерийских) бригад. Дивизии трехполкового состава были в организационном отношении наиболее современными. В них насчитывалось 22 600 человек [229] (почти на две тысячи меньше, чем в дивизии старой организации), но зато такая дивизия имела в полтора раза больше орудийных стволов, в три раза больше легких танков и бронеавтомобилей, почти в пять раз больше автомашин. Примерная численность 13-й японской армии — 110–120 тысяч человек. Причем все три смешанные бригады и несколько пехотных полков охраняли тыловые коммуникации — шанхайский порт, речные порты и пристани на Янцзы, а также проходившую вдоль реки железную дорогу Шанхай — Нанкин.
В результате предшествовавших боевых действий главная группировка 13-й японской армии в районе Шанхай, Ханчжоу, Нанкин довольно далеко отстала от продвинувшейся на запад 11-й японской армии. Образовавшийся между ними 250-километровый разрыв обороняла 116-я пехотная дивизия со штабом в городе Аньцин. Этот слабо обороняемый войсками противника участок и наметили для прорыва советские военные советники еще летом. В случае успеха китайские войска, форсировав Янцзы, могли отрезать и окружить группировку противника в Центральном Китае.
Смелый замысел требовал и смелости в его исполнении. Гоминьдановские штабы всех степеней приняли план с восторгом и тут же путем бесчисленных мелких оговорок стали сводить его на нет. К тому времени, когда я вступил в должность военного советника, план претерпел заметные изменения. Вместо глубокого прорыва через рубеж Янцзы юго-западней Нанкина ставка Чан Кайши и командование 3-го военного района ограничили задачу войск выходом на южный берег реки. Цель операции так и формулировалась:
«1. Разбить обороняющегося противника — 116-ю пехотную дивизию.