Огни Юга
Шрифт:
— Сейчас получше. Во всем погода виновата. В воскресенье перед дождем была повышенная влажность. — Она улыбнулась единственному сыну.
Он был хорошим мальчиком, и она им гордилась. Гордился им и отец, который умер три года назад в возрасте девяноста четырех лет. С тех пор мать осталась одна. Алекса была добра и к его отцу. Этот энергичный человек обладал острым чувством юмора. Луизу он никогда не любил, но в отличие от своей супруги никогда не вмешивался в дела сына. У матери Тома всегда имелся миллион мнений о том, что он делает, и она оказывала на него мощное влияние. Он
— Луиза говорила, что ты ездил на Север.
— Верно, — подтвердил он. — Я ездил в Вермонт кататься на лыжах.
— Она этого не сказала. Я подумала, что ты ездил в Нью-Йорк по делам.
— В этот раз нет.
Том решил набраться храбрости, а там будь что будет. Мать знала, что он несколько раз в год встречается с Саванной. Она никогда не расспрашивала о ней, а сын помалкивал. Для Юджинии эта глава семейной истории была закрыта, хотя и не так крепко, как она думала.
— Я брал Саванну кататься на лыжах, — сказал Том.
Юджиния промолчала.
— Как там Дейзи? — наконец спросила она, давая понять, что не желает затрагивать ту тему.
— С ней все в порядке. Учится. — Тут он собрался с силами и не стал ходить вокруг да около: — Мама, Саванна здесь.
Мать некоторое время молчала, потом взглянула ему прямо в глаза, но он не отвел взгляд.
— Что ты имеешь в виду? Здесь — в Чарлстоне? — Он кивнул, и она неодобрительно взглянула на него. — Как ты мог поступить так с Луизой?
— У меня не было выбора. Мать Саванны в Нью-Йорке выступает обвинителем на судебном процессе над убийцей, и преступник угрожает Саванне. Алекса, опасаясь, что жизнь Саванны под угрозой, хотела увезти ее куда-нибудь из Нью-Йорка. Другого выхода мы не нашли, и пришлось привезти ее сюда.
Юджиния молча обдумывала сказанное.
— Почему она берется за такие дела? Это работа не для женщины. — Она знала, что мать Алексы тоже юрист, но та занималась делами о разводах, а потом стала судьей. Она не обвиняла убийц и не ставила под угрозу семью.
— После развода Алекса окончила юридическую школу и работает в канцелярии окружного прокурора. Это очень престижная работа.
— Не для женщины, — язвительно заметила мать и поджала губы, сразу став похожей на Щелкунчика.
В молодости она славилась своей красотой, но все осталось в прошлом. Теперь она была слишком худой и стала похожа на ястреба с набрякшими веками и крючковатым носом. Губы Юджинии вытянулись в ниточку — так она выражала недовольство. Она долго молчала, а Том ждал, не зная, остаться ему или уйти. Если Юджиния не захочет видеть Саванну, он не будет настаивать. Мать всегда поступала так, как хотела.
— Сколько она здесь пробудет? — спросила Юджиния, прищурившись.
— До мая или до июня, когда закончится суд.
— Луиза, должно быть, очень расстроилась, — заметила мать. Та ни слова не говорила об этом, но они уже сколько дней не разговаривали друг о другом.
— Не то слово. Она готова убить меня. Но Саванна очень милая девочка, — сказал Том. Мать промолчала. — Она моя дочь, — добавил он. — Я не могу относиться к ней так, как будто ничего ей не должен. Это было бы неправильно. Мне не следовало поддаваться на уговоры Луизы держать Саванну подальше от Чарлстона и встречаться с ней только в Нью-Йорке. Она тоже часть моей жизни, по крайней мере должна ею быть, но этого не было целых десять лет.
— Луизе слишком тяжело видеть ее здесь, — сказала Юджиния, которая, как и Луиза, не хотела, чтобы у него сохранялись какие-либо связи с Алексой. Она знала, как сильно любил ее Том, и опасалась, что он вернется к ней. Луиза — его жена. И после своей «маленькой ошибки», как называла это мать, Луиза вернулась в семью. Мать хотела, чтобы все так и оставалось. Луиза была хорошей южной девушкой из Чарлстона. Алекса чужая, пришлая из совершенно иного мира. Они с дочерью обе здесь чужие. Но Саванна была также и дочерью Тома. И его матери очень не хотелось признавать этот факт.
— Луизе придется смириться и потерпеть, пока не закончится суд, — заявил Том. — Она обязана сделать это для Алексы. Алекса в течение семи лет заботилась о мальчиках, пока Луиза находилась в Техасе. Три месяца не убьют ее. — «Но Луиза может убить меня». Вот вполне вероятный вариант развития событий.
— Какая она? — спросила мать. — Сколько ей сейчас лет? — Казалось, что с тех пор, как они уехали, прошло не менее сотни лет.
— Ей семнадцать лет, она красивая, милая, вежливая, добрая, нежная, умная. Очень похожа на мать. — Юджиния снова поджала губы, и он решил уступить: — Тебе не обязательно встречаться с ней, мама. Я не собирался просить об этом. Я знаю, как ты относишься ко всей этой истории. Но вчера вечером Саванна сама предложила, и вот я здесь. А ей я просто скажу, что ты больше никого не принимаешь.
Мать ничего не сказала; он поднялся, чтобы уйти, и нежно погладил ее по голове. Любящий сын, преданный и почтительный, он всегда повиновался ей. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и она пристально взглянула на него.
— Привези ее в воскресенье на чай, — только и сказала Юджиния и, взяв книжку, продолжила чтение. Не сказав больше ни слова, сын тихо вышел с веранды и уехал. Саванна добилась своего. У Луизы будет очередной приступ ярости. Он привык к этому. Она больше не запугает его. Приезд Саванны вернул Тому давно утраченное мужество.
Глава 10
Когда на следующее утро Алекса пришла в свой кабинет, ее ожидало послание от Джо Маккарти, окружного прокурора, в котором предписывалось немедленно явиться к нему. По всей видимости, произошло что-то важное. Алекса сразу же отправилась в его кабинет, где секретарша жестом пригласила ее пройти. Джо сидел за своим столом. С ним был Джек. Судя по их встревоженному виду, что-то стряслось. Это не сулило ничего хорошего.
— Что случилось? — спросила она, усаживаясь на стул.