Огню плевать
Шрифт:
Подверни Штанину глубоко вздохнул, побеждая волнение. Не то, чтобы мне не льстило нарочито вежливое обращение гостя, но оно отвлекало и не давало клиенту окончательно раскрепоститься.
— Как скажешь, Ланс, — кивнул чу-ха, теперь ковыряя когтем и без того потертую обивку банкетки. — В общем, сынок наш, Гладкий, он уже третьи сутки как дома не появляется. Не то, чтобы я волновался, он уже взрослый, да и за себя постоять могет. Но жена со вчерашнего утра места себе не находит. Дескать, почуяла, что Глад связался с дурной компанией и непременно угодил в беду.
— Улица упоминала о моих расценках? — словно невзначай ввернул я.
— Все, что могли собрать, — виновато потупился Подверни и прикусил губу грязно-желтыми зубами. — Ну и на будущее в долгу не останусь…
Его лапа скользнула за отворот потертого комбинезона и на край стола перекочевала тонкая стопка мятых рупий. Не меньше пары сотен, но и не больше трех.
Я подобрался и изогнул бровь. Не густо, но мятная пайма из бесплатных муниципальных колонок не течет. Да и никогда не знаешь, на каком из этажей социальной лестницы Юдайна-Сити тебе уже завтра может понадобиться должник…
Даже на первый взгляд в пачке было втрое меньше моей стандартной таксы, но я не стал выказывать недовольства. Одна моя половина была уверена, что бизнес строится как раз на таких крохотных поблажках соседям. Вторая половина призывала не врать и смириться с предустановленной в базовых настройках добротой. Или хотя бы ее подобием.
— Допустим, я возьмусь за твое дело. — Деньги исчезли в кармане обвислого халата. — Но мне нужны детали. Почему супруга решила, что сын в дурной компании? Где его видели в последний раз? Когда, с кем? У тебя есть основания считать, что жена права?
Механик проводил деньги грустным взглядом, на миг его седые уши прижались к голове. Он кивнул, с хрустом отдирая от многострадальной обивки еще одну нить.
— В последнее время его все чаще видели с «гнилохвостыми», — невесело поведал чу-ха, при этом часто моргая. — Сраная шушера, гореть ей заживо… Говорят, его главным дружком стал некий Лепесток Кринго. Скользкий ублюдок, я лично видел, как он выслуживается перед старшаками «гнилохвостов»… Мой сын и Лепесток уже не первый раз вместе пропадали на несколько суток. Но теперь Кринго снова заметили на улицах, а Гладкого и след простыл…
Значит, «гнилохвостые»? Малолетние наркоманы, отрицающие не только власть города, но подчас и влияние уважаемых уличных казоку[7]? Более глупую ошибку Гладкий мог бы совершить, только шагнув в чан с расплавленным оловом.
[1] Повсеместно распространенное портативное устройство с широким набором функций.
[2] Сильнодействующий синтетический наркотик с ярко выраженным действием, быстро вызывает психологическую и физическую зависимости.
[3] Также известное, как «карамель», легализованное психоактивное вещество.
[4] Вареный тонизирующий напиток из полусинтетической смеси, вызывающий легкое привыкание.
[5] Буквально «благородная нищета», философское течение, образ мысли и существования, пронзающий множественные слои гнезд; предполагает уважительно-пренебрежительное
[6] Алкогольный напиток крепостью 40-60 градусов.
[7] Ячейка преступного сообщества.
п.1; г.1; ч.2
Я знал, что следующий вопрос будет выглядеть бледно, но задать его был вынужден:
— Ты не пытался лично прижать того крысеныша?
Уши Подверни Штанину опустились, и без того крохотные глазки превратились в щелки.
— Ланс, я же простой работяга, сисадда? Когда борф[1] узнал, кто я такой, просто перестал отвечать на вызовы. На сообщения тоже плюет, умолять его бесполезно, а личной встречи я не искал…
Конечно, он боялся. На его месте боялся бы любой обыватель, каковых в Бонжуре, несмотря на всю его репутацию криминальной клоаки, было хоть отбавляй. Впрочем, кое-кто отбавлял, год за годом без какого-либо умысла, но и без жалости обесценивая стоимость соседских жизней, а потому чу-ха вроде Подверни старались голов не поднимать…
Пожалуй, я бы тоже боялся.
Не будь я мной, конечно же.
Ну и не носи я фамилию Скичира, разумеется…
— Не думал обратиться к тупомордым?
Я прекрасно знал, что этот вопрос тоже является лишним, но и его не задать не мог. Чу-ха снова уставился на меня с подозрением и недоумением. К помощи представителей власти соседи по району не обращались, даже когда попадали в куда большие неприятности…
— Ладно, забудь, просто уточняю детали…
Я сделал неопределенный жест рукой, и клиент заворожено уставился на человеческие пальцы, лишенные когтей, шерсти и грубых мозолистых подушечек.
Было трудно винить Подверни за это откровенное и даже хамское любопытство, ведь так меня — бесхвостого, жалкого терюнаши, — подчас разглядывали даже хорошие знакомые. В глубине души все равно считая или выродком-мутантом, или демоническим посланцем Триждыпроклятого Бансури. Что, впрочем, не мешало им относиться к моей скромной персоне со смесью озлобленного почитания и завистливого уважения. А главное — терпеть в своем мире, не спеша ни перерезать горло, ни сожрать живьем…
— Где Кринго видели в последний раз?
— Болтают, что на орбитах возле «Аркады», — охотно поделился Подверни, в каждом новом вопросе наверняка выискивая подвох — не испытывает ли терюнаши на нем свое дьявольское умение? — Они там днями напролет торчат, бездельники, но сам я тудой пойти не решился…
— Разумное решение, — совершенно искренне кивнул я. — Сбрось-ка все данные на сынишку… пожалуй, и правда возьмусь за твое дело.
— О, Ланс! — Подверни Штанину подскочил, отчего полысевший хвост хлестнул по стенке тесного кабинета. — Жена будет просто счастлива! Пожалуйста, найди и верни нашего оболтуса, хорошо? Улица знает, как ты умеешь уговаривать! А ты знаешь, что Мисмис в долгу не останутся!