Огонь и сера
Шрифт:
Грэйбл недоверчиво фыркнул.
– Капитан? – обратился к нему Рокер. – Хотите что-то добавить?
– Комиссар, я был там. Бак псих, причем очень опасный псих. Он ведь бывший убийца. Его ученики – сущие фанатики. Они возьмут Хейворд в заложники или сделают с ней что-нибудь и того хуже.
– Комиссар, при всем моем уважении, я не согласна с капитаном Грэйблом. Бак и его люди занимают территорию парка уже неделю и до сих пор вели себя вполне разумно. По-моему, смысл попытаться есть.
Тут покачал головой Уэнтворт.
– Доктор? – повернулся к нему Рокер.
– Я бы оценил шансы
– Я не люблю хвастаться, – посмотрела Хейворд на Рокера, – но вообще-то я закончила Нью-Йоркский университет и получила степень магистра криминальной психологии. Насколько мне известно, доктор Уэнтворт преподает в колледже, поэтому у нас не было возможности общаться в академических кругах.
Повисла неловкая пауза. Рокер, казалось, пытался подавить улыбочку.
– Однако, – едко заметил Уэнтворт, – своего мнения я менять не собираюсь.
Комиссар не обратил на реплику внимания.
– Значит, решено? – спросил он Хейворд.
– Решено.
– Советую держать в резерве группу спецназа и медиков, – вставил Грэйбл. – Кому-то придется вытаскивать капитана Хейворд.
Сдвинув брови, Рокер посмотрел на свои руки, затем поднял голову и произнес:
– Завтра суббота. Я уже принял решение воспользоваться относительным затишьем и ввести в парк дополнительные силы. Но мне ужасно не хочется так поступать, пока остается хоть один шанс решить вопрос без слезоточивого газа и водометов. – Он посмотрел на Хейворд. – Пойдете в полдень. Если не справитесь, мы действуем по графику.
– Спасибо, сэр.
– Вы уверены, что ваш план сработает?
– Нет, сэр.
– Ну вот, – улыбнулся комиссар. – Немного самокритики, которой, черт возьми, так нам всем не хватает. – Взгляд Рокера обежал собравшихся и вновь остановился на Хейворд. – Действуйте, капитан.
Глава 72
С левого борта парома д'Агоста смотрел, как над поверхностью моря круто поднимаются очертания острова. В лучах утреннего солнца голубоватый силуэт слегка мерцал. Капрайя, самый крайний остров Тосканского архипелага. Похожий на верхушку затерянной посреди океана скалы, он выглядел ненастоящим, будто взятым из сказки. Низкий широкий нос парома «Торемар» упрямо вспахивал бирюзовые воды, приближаясь к его берегам.
Пендергаст стоял рядом. Легкий морской бриз трепал его светлые волосы, а благородные черты лица на ярком солнце казались вырезанными из мрамора.
– Этот остров, Винсент, чрезвычайно интересен. Когда-то здесь была тюрьма, в которой сидели самые опасные преступники Италии: мафиозные капо и те, кого не удержали стены рядовых казематов. Но в середине шестидесятых тюрьму закрыли, и остров по большей части превратился в национальный парк.
– М-да, и как здесь живут?
– Вообще-то Капрайя – самый очаровательный из всех островов Тосканы. Там есть крохотная деревушка на краю утеса, связанная с небольшим портом одной-единственной дорогой. Острова почти не коснулось тлетворное влияние цивилизации, потому что там совсем нет пляжей.
– Так как,
– Ее зовут Виола Маскелин. Леди Виола Маскелин. Я почти ничего не узнал о ней и не смог уведомить о нашем визите. Похоже, на острове леди Маскелин проводит лето и в конце октября уезжает путешествовать. Так мне сказали.
– Вы уверены, что мы застанем ее дома?
– Нет. Но я предпочитаю застать намеченную жертву врасплох.
– Намеченную жертву?
– Это я говорю как сыщик. Мы имеем дело с много повидавшей образованной англичанкой. Она единственная правнучка самой большой любви Тосканелли, и кому, как не ей, знать секреты семьи.
– А если она крепкий орешек?
– Все может быть. Затем и нужен эффект неожиданности.
– Сколько же ей лет?
– Около сорока, если я правильно подсчитал.
– Вы знаете историю ее семьи? – Д'Агоста взглянул на фэбээровца.
– Я знаю историю одной интрижки, наполненной огнем и страстью, о каких пишут в книгах. Прабабушка Виолы Маскелин, известная викторианская красавица, вышла замуж за педантичного и бесчувственного герцога Камберлендского, который был на тридцать лет старше ее. Через несколько месяцев Тосканелли соблазнил молодую супругу герцога. Завязался роман, и в результате родилась девочка – бабушка нашей леди Виолы, – а бедная герцогиня умерла при родах.
– И что по этому поводу предпринял герцог?
– Герцог... Может, он и был бесчувственным, но человеком оказался достойным. После смерти жены он удочерил девочку на законных основаниях. Герцог, конечно, лишил падчерицу больших титулов, однако оставил за ней титул поменьше. А вместо основного имения завещал ей кое-какие земли в Корнуолле.
Палуба вздрогнула под ногами. Остров на глазах обретал плоть и вес. В молчании Пендергаст достал из кармана пробирку, в которой блеснули кусочки металла, извлеченные из тела Ванни.
– Мы так и не обсудили нашу находку.
– Угу, зато я успел подумать над ней.
– Я тоже. Кажется, пришло наконец время раскрыть карты?
– Вы первый.
– Ни за что. – Подняв палец, Пендергаст еле заметно улыбнулся. – Я тут старший и вправе приказывать.
– Значит, так, да? Используем служебное положение?
– Используем.
– Ладно... Ну, по-моему, эти капли металла выбросил некий прибор, сработавший не совсем правильно.
Пендергаст кивнул.
– Какой именно прибор?
– Некое загадочное устройство должно было поджарить Ванни. Оно же убило и остальных. Но когда прибор опробовали на Ванни, он не сработал, и беднягу пришлось застрелить.
– Браво.
– Теперь ваша версия.
– Все то же самое. Ванни стал одной из первых жертв, может даже, подопытным кроликом, на котором испытали высокотехнологичное орудие убийства. По всему выходит, что наш убийца – из плоти и крови.
Паром приближался к гавани, проплывая мимо размытых волнами вулканических скал. На набережной теснились ветхие дома, покрытые желтой и красной штукатуркой. Позади них возвышались крутые холмы. На берег с парома съехала единственная машина, затем сошла горстка пассажиров. Д'Агоста и Пендергаст едва ступили на твердую землю, а паром уже отчалил, спеша к следующей остановке – к острову Эльбе.