Огонь и сера
Шрифт:
Однако если он просто скажет, мол, убили Катфорта, и все, темы хватит на один выпуск. Или на два. Когда пишешь статьи про убийства, становишься будто хроникером убийцы: за перо берешься, когда – или же если – он соизволит ударить. Так что необходимо найти оригинальный подход.
Показав средний палец тем, кто стоял позади, Гарриман дал задний ход. Рискуя своей машиной и машинами еще с полдесятка водителей, он расчистил перед собой свободный пятачок. Вот вам, скотины, подумал Гарриман, еще раз показав средний палец. Не
...И тут его озарило. История повернулась новой гранью, но чтобы закрепить эффект, требовался специалист. Только кто именно? Вторая гениальная мысль вспыхнула в мозгу моментально.
Гарриман схватил сотовый и позвонил в офис:
– Айрис? Как дела?
– Пока не родила, – сострила секретарша. – Представь себе одноногого, который пинками разогнал демонстрацию. Со звонками я упарилась ничуть не меньше.
От такой фамильярности Гарримана передернуло – он все-таки босс, а не товарка из соседней кабинки-офиса.
– Тебе как, сообщения передать? – предложила Айрис.
– Нет. Слушай, найди мне путевого эксперта по паранормальным явлениям. Есть такой – зовут, кажется, Монк или Менх. Вроде бы немец. Он еще вел по каналу «Дискавери» передачу про экзорцистов, помнишь? Да, он самый.
Гарриман дал отбой и с улыбкой окунулся в какофонию разноголосых гудков с улицы, будто в сладчайшие звуки симфонии.
Глава 25
Комнату для допросов спроектировал гений. Здесь, как нигде в городе, можно было курить и не бояться ареста, отчего шлакоблочные стены покрывал грязно-коричневатый налет. У детективов из Полис-плаза имелся пунктик: сохранять его как часть антуража. Мертвый, затхлый воздух наводил на мысли о припрятанном где-то в помещении трупе, а старый-престарый линолеум занял бы достойное место в какой-нибудь лавке древностей.
За засаленным металлическим столом сидел Баллард. Ему даже не дали переодеться. Глаза Балларда налились кровью. Напротив устроился Пендергаст, а позади, у двери, встал д'Агоста. Обязательный с недавних пор гражданский наблюдатель снимал все на камеру; сосущее чувство под ложечкой он глушил полной готовностью выполнить все, что скажут. Ждали адвоката, застрявшего где-то в пробке.
Открылась дверь, и вошла капитан Хейворд. Температура в помещении резко упала градусов на шесть. Капитан взглянула на Пендергаста, затем на д'Агосту и знаком велела следовать за ней.
Втроем они прошли по коридору в пустой кабинет. Капитан пропустила вперед д'Агосту и фэбээровца.
– Признавайтесь, кто устроил этот цирк? – спросила она, закрыв за собой дверь.
– К несчастью, – ответил Пендергаст, – иного способа не было.
– Да ладно вам! Вы продумали спектакль от начала и до конца. Вы привели за собой армию журналистов – от самого порта, и теперь все они стоят у нашего здания. А ведь такого балагана я и боялась.
– Капитан, –
– Вам следовало согласовать все с его адвокатом, чтобы клиент не чувствовал себя затравленным зверем.
– Был шанс, что Баллард сбежит из страны, предупреди мы его напрямую.
– Я капитан полиции Нью-Йорка! – зашипела Хейворд. – И делом руковожу я. Баллард не подозреваемый, никто не смеет обращаться с ним таким образом. – Она резко развернулась к д'Агосте: – Поручаю допрос вам, сержант. А специальный агент Пендергаст встанет в сторонке и будет помалкивать. Он и так уже натворил дел.
– Как пожелаете, – произнес фэбээровец в спину Хейворд.
Как только они вернулись в комнату для допросов, Баллард вскочил.
– Ты еще ответишь! – прорычал он, ткнув пальцем в сторону Пендергаста. – Вы оба ответите. Ты и твой сраный жирный подпевала.
– Успели заснять? – обратилась Хейворд к гражданскому наблюдателю.
– Да, мэм. Я включил камеру, как только они прибыли.
Хейворд кивнула, а зрачки Балларда сузились до размеров дырочек от укола булавкой.
Наступившую тишину нарушил наконец стук в дверь.
– Войдите.
Полицейский впустил седого человека в темно-сером пальто, с серыми же глазами и короткой стрижкой. Вошедший довольно мило улыбнулся собравшимся, а д'Агоста заметил, как под рубашкой у полицейского блеснул крестик. «Похоже, не все миньоны Хейворд усекли, что наша капитан в дьявола не верит».
– Наконец-то! – взревел Баллард. – Господи Иисусе, Жорж, я звонил тебе сорок минут назад. Вытащи меня отсюда, к чертям собачьим!
Адвокат невозмутимо поздоровался с Баллардом, словно встретил его на вечеринке. Затем юрист пожал руку Пендергасту.
– Жорж Маршан, «Маршан и Куизлинг». Мистер Баллард – мой клиент, – пропел соловьем защитник, в то время как его глаза пробежались по значкам Хейворд и д'Агосты.
– Это мой коллега, сержант д'Агоста, – в свою очередь, сказал Пендергаст.
– Как поживаете? – спросил Маршан. В полной тишине он обвел комнату холодным взглядом. – Могу я увидеть повестку?
Пендергаст вручил адвокату копию, которую тот внимательно изучил.
– Это ваш экземпляр, – пояснила Хейворд бесстрастным голосом.
– Спасибо. А теперь разрешите поинтересоваться, почему данное мероприятие не проходит в офисе или на яхте моего клиента, где ему было бы намного удобнее?
Спрашивал адвокат всех сразу, но Хейворд кивнула д'Агосте.
– Прежде я поступил именно так: пришел к мистеру Балларду в клуб, но он отказался сотрудничать. А сейчас я расценил его действия как намек на шантаж. Мистер Баллард явно собирался покинуть страну, однако информация, которой он обладает, для нас совершенно необходима.