Огонь очага
Шрифт:
Станнис сглотнул. “Я почти согласился на восстание, когда новости достигли Штормового Предела. Что ты скажешь на это, принц-регент?”.
“Несправедливая казнь и дурное управление – достаточная причина для восстания, – вслух подумал он, говоря с мейстером Крессеном, но лицо Реанны встало перед ним, и он решил не делать этого. “Ради нее, мне нужно все это стерпеть, как бы ни было это беззаконно”.
– Это несправедливые обвинения, ваша милость, – четко сказал Станнис. – Мы с моей сестрой не имеем отношения… – все в нем протестовало, но он должен был продолжить, – … к измене моего брата.
Рейгар
– Клянешься ли ты отныне быть верным подданным Железного Трона, лордом на службе моего отца, его величества, и наследников дома Таргариенов после него? Клянешься ли ты твердо исполнять свой долг, клянешься ли ты отвечать на зов твоего сеньора в час нужды, клянешься ли оставаться рядом с короной во времена худые и добрые?
– Клянусь.
– Хорошо, – одобрительно кивнул принц-регент. Затем, словно только вспомнив, он продолжил. – Признаешь ли ты, что помолвка между Лианной из дома Старков и Робертом из дома Баратеонов была недействительна и незаконна, и всегда была таковой, в связи с Пактом Льда и Пламени – куда более древним и действенным договором?
“Как похоже на тебя, воспользоваться знанием истории, чтобы вывернуться из забот?” – Станнис фыркнул про себя, но сдержался.
– Признаю.
– Тогда на колени, Станнис Баратеон.
Какую бы ярость он не испытывал, он повиновался, потому что он не мог рисковать жизнью Реанны в играх безумцев. “Прости меня, Роберт, но так должно быть”.
– И встань, лордом Штормового Предела и верховным лордом Штормовых Земель.
6. Муж.
Серсея Ланнистер была красива, несомненно. Вот только он никогда не представлял себя женатым, особенно на такой, как она. Когда однажды он признался ей в этом, в припадке ярости, она посмотрела на него так, словно он был едва ли выше посудомойки.
– Я тоже не представляла тебя мужем, – холодно ответила она.
Станнис фыркнул.
– Конечно нет, – выкрикнул он ей. – Скорее ты представляла себя принцессой нашего возлюбленного принца-регента, да только Лианна Старк тебя обскакала, верно?
Новая леди Штормового Предела, подумал он. Неважная замена их матери. Она прищурила свои ядовитые зеленые глаза.
– Не притворяйся, что знаешь меня, Станнис, – выплюнула она.
Они не ладили.
Возможно потому, что они оба были совершенно разными людьми, или же потому, что оба были донельзя недовольны своими судьбами. Как бы то ни было, Серсея была ночью к дню Станниса, хаосом в его мире порядка. Она была всем, чего он не хотел в своей жене, которую ему представил лорд Тайвин, золото Ланнистеров и богатство Западных Земель.
– Я чем-то обидела леди Серсею? – прошептала ему Реанна через несколько месяцев после свадьбы. – Она такая красивая, Станнис, но она никогда со мной не разговаривает!
– Красота еще не все, Реанна, – вздохнул Станнис, устав повторять, как опасно зло тщеславия девочке.
Тем не менее, позже он спросил об этом Серсею.
– Я что, должна разговаривать с этой маленькой занозой? – спросила его жена в такой скучающей манере, которая бесконечно злила его.
– Она не маленькая заноза, женщина, – ответил он, зло глядя на нее. – Она моя сестра, и лучше бы тебе хорошо с ней обращаться, или не будет в Семи Королевствах человека,
Серсея высокомерно улыбнулась.
– О, милорд, – весело сказала она. – В Семи Королевствах уже и так нет человека, худшего для меня, чем ты.
========== Часть вторая ==========
7. Отец.
Пусть она едва исполняла другие свои обязанности, все же жена Станниса сумела исполнить свой долг: забеременеть и родить, но не сына, который был ему нужен, а двух девочек-близнецов, которыми он был ошеломлен. Как будто ему снова было тринадцать, и он впервые смотрел на Реанну.
– Они похожи на тебя, – сказала Серсея, когда увидела, что он стоит у колыбели, где лежали девочки, обе черноволосые, но у одной были зеленые глаза цвета листвы, а у другой – синие, как море. Станнис осторожно поднял зеленоглазую дочь и посмотрел ей в глаза.
– Не эта, – ответил он. Пусть у нее и не было золотистых волос матери, но у этой дочери был нос Серсеи и ее губы, и судя по тому, что он видел, ее уши.
– Джоанна, – поправила его жена. – Ее зовут Джоанна.
Станнис перевел взгляд на вторую дочь, мирно спящую.
– А ее? – когда он узнал о беременности Серсеи, и представив, что ребенок мог родиться девочкой, он надеялся, что сможет сам дать ей имя. Теперь же ему не хотелось спорить с Серсеей, теперь, когда она только разродилась, но все же…
– Кассана, думаю.
Он ошеломленно перевел на нее взгляд. Его жена была ведьмой, но на этот раз на ее лице не было следов жестокой шутки. Она говорила искренне.
– Кассана и Джоанна Баратеон, – вслух сказал он. Внезапно Станнис понял, что его не расстраивает отсутствие мальчика-наследника, не сейчас. К его удивлению, Серсея слабо улыбалась.
Это был один из последних дней весны. Когда расцвело лето, также расцвел и их брак, начавшийся сначала.
8. Подданный.
Семья Таргариенов пережила две смерти за четыре месяца, и Реанна выдержала их, оставаясь сильной.
– Визерис был моим другом, – расплакалась она в ответ на вопросы беременной Серсеи. – Я должна была выйти за него замуж, но он вот взял и умер. Я говорила ему, не кататься на лошади принца Левина, но он не слушал! Даже королева Рейла признала, что он сам был виноват. Такой глупец!
Станнис в этом сомневался.
– Что я говорил тебе о титулах, Реанна? – спросил он, скрипя зубами. – Теперь надо говорить “вдовствующая королева Рейла”, потому что королева теперь жена короля.
– Дос-ту-ща… – сказала двухлетняя Джоанна. Одним из любимых ее занятий было повторять слова других.
– Ой, она мне не нравится, – объявила Реанна, сморщив нос. – Я имею в виду королеву Лианну. Она совсем не такая, какой должна быть королева.
Ему показалось, он заметил, как жена бросила на него веселый взгляд, но он решил оставить это без внимания. К этому времени Станнис сильно подозревал, что лорд Тайвин предлагал королю Рейгару помолвку с Серсеей и помощь в низложении Эйриса перед Харренхолом, но ему отказали в пользу дикой северной красоты Лианны Старк. “Моя жена могла стать королевой в другой жизни. Кем мог быть в другой жизни я?”