Огонь в его ладонях
Шрифт:
Мегелин нервно потоптался, подумал немного и наконец принял решение.
— Прежде чем уйдешь, взгляни на это, — сказал он, протягивая Юсифу листок, на котором были начертаны имена, титулы и линиями обозначены родственные связи. По существу, это была схема, показывающая кто есть кто в Хаммад-аль-Накире.
— Порядок наследования?
Вот уже десять лет Юсиф тайно учился читать и уже умел разбирать простые тексты. Особенно удавались ему имена.
— Да.
— Ну и что?
В каждой знатной семье имелись такие генеалогические
— Позволь мне, — сказал Радетик, расстилая схему на камне парапета и извлекая из кармана уголек для письма. — Начнем с того, что вычеркнем имена людей, которых среди нас больше нет.
Его рука превратилась в подобие руки самой смерти, вычеркивая из списка все новые и новые имена.
— Неужели так много? — с горечью спросил Юсиф. Я и представить себе не мог. Ведь это ужасно.
— Теперь тебе все ясно?
— Истребляют самых лучших людей.
— Да. Но я хотел, чтобы ты увидел совсем иное.
Юсиф склонился над схемой, а затем немного отодвинулся — его глаза начали слабеть.
— Теперь я увидел, — сказал он голосом даже более печальным, нежели ранее. — Совершенно неожиданно я стал третьим в ряду наследников трона. Если что-то случится с Ахмедом…
— Некоторые из наших самых преданных друзей могут постараться ускорить его встречу с Ангелами.
Кронпринц унаследовал все недостатки отца, не приобретя при этом его достоинств — достоинств, которые делали Абуда всеми уважаемым королем в ранние годы его правления. Его не терпели все. А некоторые в своей ненависти даже утверждали, что Ахмед является тайным приверженцем Эль Мюрида.
Жизнь кронпринца перестала стоить и ломаного гроша, после того как пошатнулось здоровье Абуда. Действующие за сценой политики Аль-Ремиша были готовы добиваться «отречения» Ахмеда даже с помощью кинжала.
— А если исходить из тех генеалогических построений, которых придерживаются у вас, то Али является четвертым, а Гарун пятым в линии наследования. Фуад идет шестым, а за ним следуют его сыновья.
— Мегелин, я знаю твой образ мышления. Ты всегда предлагаешь загадку в два уровня. У тебя на уме нечто большее, чем ты мне говоришь. Давай выкладывай. Я не в том настроении, чтобы заниматься интеллектуальной гимнастикой.
— Ну хорошо. Если под злыми ударами судьбы твоя семья погибнет — скажем, во время осады, — наследование перейдет к родственникам Квесани, живущим на западе страны. А если быть более точным, то к некоему Мустафе аль Хабибу, который сейчас, по-видимому уже глубокий старик.
— И что же?
— Этот старец — отец известного тебе мятежника по имени Нассеф.
Юсиф схватил схему и принялся всматриваться в неё снова и снова.
— Проклятие! Ты прав. Как случилось, что этого никто не заметил раньше?
— Да потому, что это не очевидно. Мустафа аль Хабиб — далекий и никому не известный родственник короля. А Нассеф хитер, как Властелин Зла, придуманный Эль Мюридом. Все его шаги легко объяснимы в рамках служения Ученику. С какой стати вдруг кто-то увидит угрозу с этой стороны? Готов биться об заклад на любую сумму, что Эль Мюрид даже и не подозревает, что Бич Божий может стать королем.
— Нет, Мегелин. Нет. Этого не должно случиться. Кто-то обязан прикончить Нассефа. Он гораздо опаснее самого Эль Мюрида.
— Не исключено. Он все решает на ходу. Незадолго до Вади Эль Куф Эль Мюрид был готов натравить на него Хариша. А спустя всего шесть месяцев Нассеф уже обрел власть над Непобедимыми.
— Что же, я заготовил сюрприз для них обоих. Он их настолько поразит, что им потребуется полгода только на то, чтобы осмыслить случившееся. Это может настолько напугать Нассефа, что он перестанет воевать на востоке. — Юсиф коротко хохотнул и спросил:
— Когда, по-твоему, должен прибыть сэр Хоквинд?
— Не имею понятия. Он, видимо, уже в пути. Но от Высокого Крэга путь сюда не близкий.
— Надеюсь, что это произойдет скоро. Очень надеюсь.
Глава 9
Как вызревают солдаты
Высокий Крэг был древней, обдуваемой всеми ветрами каменной громадой, расположенной на изрядно побитом морем и погодой небольшом полуострове.
— Врата Ада, — выдавил Браги, хватая воздух широко открытым ртом — его учебная команда совершала марш-бросок вверх по склону холма в направлении крепости.
Вот уже три месяца они с братом были полностью во власти безжалостных ветеранов. Только очень редкие моменты жизни принадлежали им.
Правда, здесь они нашли нового друга. В их роте он был единственным, кто говорил по-тролледингски. Все остальные изъяснялись только на итаскийском языке. Себя он называл Рескирд Драконоборец. При этом он имел привычку добавлять: «Это был совсем крошечный дракончик, но с ним связана та ещё история». Хотя Рескирд почти никогда не затыкал фонтан своего красноречия, эту «ту ещё историю» он никогда не рассказывал. Парень был родом из Яндрфира — небольшого городка на побережье Тролледингии как раз напротив архипелага, именуемого Языки Пламени. Он был настолько болтлив, насколько был молчалив Хаакен.
— Вот уж нет, — ответил Драконоборец на замечание Браги. — Преисподняя отсюда выглядит очень даже привлекательно.
— Эй, вы там! Прекратить болтовню! — послышался рев сержанта Сангинета. — Поберегите дыхание, варвары! Или я заставлю вас пробежаться ещё разок.
Драконоборец прибыл на юг прошлым летом на борту пиратского корабля. В период борьбы за наследование рейды были крайне редким явлением. Где-то на траверсе Лебианнина, неподалеку от берега итаскийская боевая галера протаранила борт тролледингского судна, и Рескирд оказался единственным, кому удалось спастись. Нужда заставила его быстро выучить порядки южных народов.