Огонь в его объятиях
Шрифт:
Она смотрит на меня встревоженными темными глазами. «А твой разум? Ты же не собираешься… ну, знаешь, потерять разум? — Ее пристальный взгляд скользит по мне. — Я могу сказать, что ты не чувствуешь себя… на сто процентов в своем сознании. Я просто волнуюсь».
«Признаюсь, если бы тебя здесь не было, я бы боролся изо всех сил».
Даже сейчас я чувствую приступы неудовлетворенного гнева, и было бы слишком легко погрузиться в них. Однако ради нее
«Ты действительно думаешь, что мы сможем починить мои крылья?»
— Все, что мы можем сделать, это попытаться, верно? — Она колеблется, затем протягивает руку, чтобы коснуться моей золотистой морды. Я чувствую вспышку страха в ней и замираю очень тихо, сжав губы, чтобы она не беспокоилась о размере моих клыков, и позволяю ей исследовать меня. — Вот так ты намного крупнее и более устрашающий, чем я помню. — Она говорит себе, что я не причиню ей вреда, но на задворках ее сознания все еще есть намек на страх, — страх, который она пытается скрыть от меня.
Я нежно касаюсь ее разума. «Я бы никогда не причинил тебе вреда, моя пара. И если ты думаешь, что мы сможем починить мои крылья, я тебе доверяю».
— Это будет невесело, — говорит мне Эмма. — И это, вероятно, будет больно. Я даже не знаю, сработает ли это, но все, что мы можем сделать, это попробовать.
«Скажи мне, что я должен сделать, и я это сделаю».
Ее разум наполняется образами, даже когда она посмеивается.
— На самом деле, я думаю, что это я должна делать, а не ты. — Она посылает шквал мысленных картинок, как она намазывает густым лосьоном мои крылья, как надавливает на перепонки и «растягивает» их на земле, пока я лежу неподвижно. — Мы сделаем все, что в наших силах.
«Ты сделаешь это для меня?» — Я унижен тем, насколько она щедра.
Она выглядит удивленной.
— Конечно, Зор. Это моя вина, что ты оказался в такой ситуации. Как я могу этого не сделать?
Я толкаю ее носом. Я хочу погладить ее по шее, но она слишком маленькая, а я слишком большой, поэтому я довольствуюсь тем, что прижимаюсь мордой к ее плечу и волосам. «Почему ты винишь себя? Я виню Азара».
— Но если бы не тот факт, что ты почувствовал необходимость спасти меня…
«Я всегда буду спасать тебя. Ты моя пара. Для меня нет другого выхода. Без Эммы нет Зора, больше нет. Мы связаны друг с другом духом. Я приду за тобой и буду защищать тебя всегда. Они больше никогда не причинят тебе вреда».
Вместо того чтобы успокоиться от моего обещания, она, кажется, встревожена.
— И вот как они заманили тебя в ловушку в первую очередь.
«Я не жалею об этом. Не тогда, когда это привело меня к тебе».
Она кивает, но выглядит менее убежденной.
Глава 22
Эмма
Поскольку Зор может путешествовать — пешком, так как полететь не может, — на самом деле нет причин дольше оставаться в квартире. Она сослужила свою службу, но теперь, когда я собрала большую часть полезных вещей, пришло время найти гораздо более полезные — и безопасные — места. Я все равно предпочитаю продолжать двигаться. Мне не нравится, что люди Азара подобрались близко к нашему укрытию. Мы их больше не видели, но это не значит, что они не вернутся.
Поскольку у меня есть план по восстановлению крыльев Зора, мы решаем отправиться на поиски двух вещей — аптеки и книжного магазина (или библиотеки). Мне нужен лосьон для его крыльев и книга, которая, надеюсь, подскажет мне, как их правильно растянуть. Зор доволен чем угодно — он просто хочет оставаться в форме дракона.
А это значит, что один из нас будет ходить намного быстрее другого. А это значит, что одному из нас придется пойти на компромисс в отношении путешествий, и я знаю, что это будет не он.
Черт.
Я все еще не могу привыкнуть к тому, что он большой, зубастый, голодный дракон размером с автобус. Я все еще думаю о нем не как о Зоре-драконе-который-превращается-в-человека, а как о Зоре-человеке-с-золотой-кожей-и-острыми-когтями. В его драконьем обличье — его боевой форме, как он это называет, — я не могу забыть ту адскую ночь, когда он сошел с ума и протащил меня по городу. В моей голове, когда он в такой форме, он тот слегка безумный зверь, и я беспокоюсь, что ему не потребуется много времени, чтобы снова слететь с катушек.
Мне следовало бы больше доверять ему, но доверие — это одна из тех вещей, в которых я, по общему признанию, не сильна.
Однако ясно, что ему нравится возвращаться в эту форму. Он не изменился обратно, даже когда я слонялась по квартире, набивая свой рюкзак вещами, которые нам могли понадобиться, и готовясь к отъезду. Вместо этого он остановился перед зданием и принялся загорать. Ну, он, вероятно, также охранял, но выглядел чертовски счастливым, нежась в тепле и в своей чешуе. Я даже не могу злиться. За последние несколько дней он так долго был в человеческом обличье, что я уверена, ему предстоит «наверстать упущенное» в драконьем обличье.
«Да, — соглашается он, мягко вторгаясь в мои мысли. — Мы остаемся в боевой форме больше, чем в двуногой. Безопаснее защищать свою пару или детенышей. Кроме того, мы гораздо менее уязвимы. — Он так громко зевает, что я не могу расслышать, но определенно чувствую его мысли. — Но опять же, у большинства дракони нет человеческих партнеров, так что, полагаю, мне придется привыкать к двуногости».
Это только подтверждает мои подозрения, что Зор больше дракон, чем человек.