Огонь желаний
Шрифт:
Именно тут поощрялись интересы Пруссии, и когда в марте 1871 года немцы вошли в Париж, князь в полной военной форме, стоя на ступеньках этого дворца, наблюдал за войсками, маршировавшими по Елисейским полям.
Чуть дальше Вада обратила внимание на другой прекрасный особняк, окруженный собственным садом.
— Это резиденция герцогини д'Юзес, — неожиданно объявил кучер, обернувшись к Ваде.
Он знал, что американцы дополнительно платят за информацию, которую обычно гиды сообщают туристам.
— А кто эта герцогиня? — спросила Вада.
— Амазонка, —
— Я и не знала, что во Франции, оказывается, есть волки! — воскликнула девушка.
— Герцогиня очень красива! — продолжал кучер. — Это «дорогая подружка» генерала Буланжера, который дрался из-за нее на дуэли с премьер-министром Флоке.
— Ну и как, победил? — заинтересовалась Вала.
— Нет, получил ранение в шею, — сказал кучер. — Четыре года назад генерал снова пытался вернуть роялистов к власти, но, увы, это ему не удалось, и он покончил жизнь самоубийством.
— Бедняга, — пробормотала Чэрити. Ваде хотелось увидеть не только красоту и простор Елисейских полей. Увлекательнейшее зрелище представляли расположенные здесь многочисленные лавочки и их торговцы. Всевозможные киоски, ларьки и палатки торговали игрушками и пряниками, а детвора с удовольствием глазела на кукольное представление с Панчем и Джуди в главных ролях. Везде продавали яркие воздушные шары; можно было полюбоваться детскими каруселями, а заодно и покататься на них.
Малышам предназначались мини-экипажи, запряженные козликами. Тут же популярный летний цирк готовился к очередному представлению, на которое, как узнала Вада, приходили самые вельможные парижские дети, если хорошо себя вели.
В уличных кафе за столиками уже сидели, судача о прохожих, мужчины в высоких шляпах и очень элегантные женщины.
Нэнси Спарлинг рассказывала Ваде, что на Елисейских полях, вслед за улицей Мира, можно увидеть весь высший свет Парижа и встретить самых знаменитых представителей двух великих аристократий.
— Почему — двух? Что вы имеете в виду? — спросила Вада.
— Финансовых магнатов и наследных представителей высшего дворянства, — ответила Нэнси Спарлинг.
Наверное, еще слишком рано, подумала Вада, для шикарных экипажей с замечательными чистокровными лошадьми, в которых разъезжают знатные, безупречно одетые молодые люди и знаменитые куртизанки. Об этом она читала в книгах, но такое чтение ее мать, если бы знала об этом, никогда не одобрила.
Вдруг Ваде показалось, что она узнала баронессу Адольф де Ротшильд — по описанию в светских журналах: прекрасно одетую, выезжающую в своем экипаже, всегда в сопровождении двух грумов в котелках с кокардами.
— О Чэрити, как здесь интересно! — воскликнула девушка.
Их экипаж быстро миновал Елисейские поля и катил по улицам с высокими серыми зданиями, пока не остановился у дома номер шесть по улице Мира, прославленного Дома моды Уорта.
Чарльз Фредерик Уорт родился в 1826 году в Англии. Его отец служил адвокатом, но проиграл в карты все, что имел. В одиннадцать лет маленький Фредерик вынужден был оставить школу и зарабатывать себе на жизнь.
Каждую свободную минуту он проводил в музеях и художественных галереях. Потом, когда ему еще не было и двенадцати, уехал в Париж, не зная ни слова по-французски, с сотней франков в кармане.
Он поступил на работу в компанию «Силк Мерчантс»и там начал серьезно заниматься вопросами моды — не только моделированием одежды, но и разработкой новых тканей, из которых ее шили.
Блеск и великолепие Второй империи во многом определяли пышные туалеты ее красивых женщин — не только высшего света, но и других слоев общества.
В 1859 году императрица Евгения приобрела у Уорта первое платье, сшитое из лионской парчи. С того момента все только и говорили что о лионском шелке. Тогда же число ткацких станков в Лионе увеличилось более, чем вдвое — с пятидесяти семи тысяч до ста двадцати тысяч.
Однажды Вада прочитала кем-то сказанную фразу: «Говорят, что парижане очень религиозны; по-моему, это далеко не так, потому что мужчины верят в биржу, а женщины — в Уорта».
Эти слова прозвучали за несколько месяцев до падения империи, но король моды Уорт прочно восседал на своем троне еще долгое время после того, как свергли Наполеона III.
В шестьдесят шесть лет Уорт обладал культурной речью, выдержкой, и было трудно поверить, что он самоучка.
Встретившись со знаменитым модельером, Вада вынуждена была ему кое-что сообщить. Ее мать заранее написала Уорту и предложила великому мастеру создать модели для приданого ее дочери. Миссис Хольц также просила его подготовить к приезду Вады несколько платьев для примерки.
Вада представляла, как не просто будет объяснить, что огромное количество коробок с готовыми платьями надо доставить в отель на имя Эммелин Хольц, которая якобы там пока не живет.
Девушка поведала господину Уорту выдуманную ею историю о том, что она сопровождает мисс Хольц.
— Поскольку у нас почти одинаковый рост и размер, — сказала она, — я с успехом могу примерить то, что предназначается для мисс Эммелин, и когда она приедет в Париж, ей останется только надеть эти платья, чтобы вы ее в них увидели.
Господин Уорт засмеялся:
— Новая прихоть очень богатых дам — иметь дублершу, взявшую на себя всю самую тяжелую работу, которая предшествует появлению отличных готовых нарядов.
Не очень-то он уважителен , подумала девушка, пожалуй, даже несколько фамильярен в разговоре с ней, — совсем не так он вел бы себя, если бы знал, что Вада и есть та самая богатая наследница, которая за все это платит.
Вада примеряла одно за другим полузаконченные творения, созданные великим художником; сомнений не было: он в восторге от того, как она в них выглядит.
— Очаровательно! Прелестно! — любуясь ею, снова и снова повторял Уорт.
Затем, когда Вада остановилась перед зеркалом в платье из бледно-розового тюля, отделанном по пышному низу букетиками искусственных цветков миндаля, знаменитый модельер сказал: