Огонь
Шрифт:
Александр обводит девочек взглядом. И останавливает его на Анне-Карин.
— Анна-Карин Ниеминен? — произносит Александр Эреншёльд.
Анна-Карин не в силах произнести ни слова. Язык не слушается ее. Вместо ответа она кивает.
— Ты будешь привлечена к суду за свои преступления. С сегодняшнего дня ты не можешь покидать Энгельсфорс и должна быть доступна для проведения допросов. Мы собирались также взять тебя под арест, но Адриана заверила нас, что ты будешь сотрудничать со следствием.
Александр отвел
— Занятия магией прекращаются на время ведения следствия. Все остальные тоже будут вызваны на допрос. Я являюсь обвинителем, Виктор — моим ассистентом…
— Извините, — прервала его Ванесса, но в голосе у нее не было и намека на извинение. — Но это полный бред. Когда нас пытались убить, вы даже не почесались нам помочь, а теперь, видите ли, являетесь сюда, чтобы судить Анну-Карин.
До Анны-Карин понемногу доходил смысл сказанного Ванессой. Выходит, Мину права — девочки за нее. Она еще крепче сжала руку Мину, ее ладонь вспотела.
Александр смерил Ванессу презрительным взглядом.
— Кто она? — спросил он у Виктора.
— Ванесса Даль, — быстро ответил Виктор.
— «Она» может сама за себя ответить, — фыркнула Ванесса.
— Мы прибыли сюда, чтобы вам помочь. Вы очень нужны нам, очень нужны всему миру, — проговорил Александр.
«Он лжет, — подумала Анна-Карин. — Как будто издевается над нами и даже не пытается это скрыть».
— Но суд необходим, так как было совершено грубейшее преступление против законов магии.
— В каких, собственно, преступлениях вы обвиняете Анну-Карин? — спросила Мину.
Александр повернулся к ней.
— Мину Фальк Карими, — тут же подсказал Виктор.
— А-а, — протянул Александр, и в его глазах промелькнул интерес. — Адриана настаивала, чтобы Анна-Карин прекратила использование магии в личных целях. Но Анна-Карин не послушалась и тем нарушила законы Совета.
Александр снова перевел взгляд на Анну-Карин, и у той сразу перехватило дыхание.
— Три простых правила. Нельзя использовать магию без разрешения Совета. Нельзя использовать магию для изменения немагических законов. Нельзя раскрывать непосвященным вашу магическую сущность. Анна-Карин нарушила по меньшей мере два из этих правил. А может быть, и все три.
Анна-Карин хватала ртом воздух. Она была готова признать что угодно, лишь бы избавиться от взгляда этих холодных безжалостных глаз.
— Но когда мы почувствовали в себе магические силы, — возразила Мину, — мы еще не знали о существовании Совета. Возможно, Анна-Карин нарушила законы магии, но как можно судить человека за то, что он нарушил законы, о существовании которых не знал?
Анна-Карин искоса взглянула на Мину. Щеки ее пылали, и было видно, что она боится Александра не меньше, чем сама Анна-Карин. И все же осмеливается с ним спорить.
— Конечно, ты права, — спокойно сказал Александр.
— Я просто хотела услышать ваше мнение на этот счет, — сказала Мину.
— Я гарантирую, что судебное разбирательство будет беспристрастным и справедливым, — продолжил
Директриса никак не отреагировала на его слова. Она стояла неподвижная, как восковая кукла.
— И еще одно. До окончательного решения суда вам строжайше запрещается использовать свои магические способности. В школе за вами будет наблюдать Виктор, но и в свободное время мы тоже будем держать вас под контролем. Когда придет время, вас вызовут на допрос.
Александр направился к лестнице. Но тут кто-то преградил ему дорогу. Линнея. Конечно, это была она.
Сердце Анны-Карин подпрыгнуло и замерло. Ей хотелось крикнуть Линнее, чтобы она не вмешивалась. Александр очень опасен, неужели она этого не видит?
— Надо думать, Линнея Валин? — поинтересовался Александр. — Тебя тоже что-то волнует?
— Да так, пустячок. Апокалипсис.
— Время еще есть. Мы успеем разобраться с этим делом и подготовить вас к грядущим битвам.
— А почему мы вообще должны вас слушаться? Вы больше нуждаетесь в нас, чем мы в вас.
На губах Александра заиграло подобие улыбки.
— Неужели? Если ты так думаешь, действуй! Но не забудь, что за последствия будешь отвечать сама.
Он внимательно смотрит на Линнею, и та с жалобным стоном хватается за голову. Ее темные очки падают на пол.
— А еще я бы не советовал тебе повторять эту попытку, — сказал Александр. Сказав это, он направился к машине. Виктор и Адриана — за ним.
21
Головная боль отпустила, только когда позади остались и щебневая дорожка, и переезд через шоссе. Линнея ругала себя за то, что поддалась на провокацию Александра. Конечно, он ждал, что она захочет прочитать его мысли, и, поймав этот момент, развернул ее силу против нее же.
После ухода Александра девушки сразу разошлись. Им было о чем поговорить, но они боялись делать это открыто. Теперь им приходилось остерегаться не только демонов и их подручных, но и посланцев Совета.
Мобильный Линнеи звякнул. Пришло сообщение от Мину: завтра вечером они встречаются на квартире Николауса. Нужно договориться, как себя вести на допросах. Линнея написала, что придет. Хотя ей ужасно хотелось забить на все и на всех.
— Линнея!
Линнея обернулась, услышав хорошо знакомый голос.
За ней бежала Ванесса.
Линнея запретила себе надеяться, но искушение было слишком велико. Ванесса хочет с ней поговорить.
— Не помешаю? — спросила Ванесса.
— Нет, конечно, — отозвалась Линнея как можно более равнодушно.
Они довольно долго шли молча. Линнея не говорила ничего, боясь неловким словом отпугнуть Ванессу, которая все-таки решилась к ней подойти.
«Какая она красивая», — думала Линнея.
Из-за темных очков она смотрела на руки и ноги Ванессы. На ее коричневую от солнца кожу. Длинную шею, контуры стройного тела под обтягивающей футболкой. На фоне темных деревьев мелированные волосы Ванессы казались еще светлее.