Огос. Ночи бордовых лун. Часть первая
Шрифт:
***
Юджин в поте лица трудилась, пытаясь зарисовать тот замок, в котором ее держали Серые. Это было сложно. Она выжимала из памяти все, что только могла. Но этого было мало. Сквозь зарешеченное окно вылетал дым от сожженных неудачных набросков (жгла на тарелке, боясь оставить в камине недожженные клочки). Юджин не собиралась держать у себя ворохи ненужной, сбивающей с мысли бумаги. В очередной раз она яростно скомкала не получившийся эскиз и бросила на кучку пепла. Подпалила угольком. Пламя жадно охватило неожиданный подарок. Дождавшись пока перестанет корчиться
На бумаге оставались грифельные следы, но это было все не то. В конце концов, Юджин решила, что на сегодня хватит. Выбрала несколько наиболее удачных рисунков. Остальные сожгла, и лишь потом заметила, что наступил вечер, и голубое солнце скрылось за горизонтом.
В дверь постучали.
Юджин собрала листы в стопку. Все равно никто не поймет. Открыла дверь.
На пороге стояла Новенькая. Не дожидаясь приглашения, она вошла. Лицо ее было как из камня.
– Ты че, я не врубилась? – вздыбилась Юджин, помня, что именно она прибыла вместе с Дилуном.
Каменное выражение исчезло с лица Новенькой.
– Извини за вторжение, но я никого кроме тебя и Риплай здесь не знаю…
– А Мелони? – язвительно вставила Юджин.
– Но не пойду же я к нему? Неправильно поймут.
– Ну, так что?
– Сегодня праздник. Какой-то. Не знаю. Вот, посмотри, – Новенькая протянула Юджин пригласительную открытку. – И вот еще одна, лежала у твоей двери.
Юджин фыркнула, прочитав приглашение: праздник устраивали в честь возвращения Мелони. Тоже мне, важная птица!
– Ненавижу!
– Ненавидишь праздники? – удивилась Новенькая.
– Да, когда их устраивают в честь этого чудовища!
– Какого?
– Мелони Дилуна!
– Да? А я бы сказала, он очень даже ничего…
– Он? Этот урод? – Юджин собиралась было продолжать, но, заметив иронию в глазах Новенькой, замолчала.
– Меня зовут Нора, – Новенькая, больше не скрывая улыбки, протянула руку.
– Юджин, – недовольно буркнула девушка, отвечая на рукопожатие.
Нора подошла к столу и взяла в руки листы с зарисовками.
– Что это? Можно посмотреть?
– НЕТ!!! Положи назад! – Юджин вырвала листы из рук Норы и едва не бросила их в огонь. Что-то ее остановило. Она перевела взгляд с огня на Нору и, не зная почему, протянула ей зарисовки. – Смотри. Все равно не поймешь.
– Ты любишь архитектуру… – ее взгляд упал на рисунок с лестницей, и она выронила бумагу. Это было то место, откуда ее вызволил Мелони. На первых рисунках, неумелых и смазанных, ею овладело чувство чего-то знакомого, но такой лестницы не могло быть нигде, кроме этого места.
– Эй, ты чего? – Юджин отступила на шаг.
– Откуда ты это срисовала? – Дрожащим голосом спросила Нора, собирая рассыпавшиеся листы.
– Из своей памяти.
Нора замерла. Она выбрала один из рисунков и, подойдя к столу, внесла в него кое-какие изменения.
– Так будет правильнее? Как ты думаешь?
Юджин опасливо подошла ближе и взглянула на листок. Нора добавила то, чего Юджин как ни старалась, не смогла вспомнить. Это были свечи на
Нора взяла следующий лист. Там была изображена комната со множеством массивных дверей. Нора нарисовала в центре каждой из них небольшие кружочки.
– Они через них смотрят… – пояснила она.
– Я знаю, – ответила Юджин. Она заворожено следила за движениями руки Норы, за тем, как рисунки буквально оживают, дополняемые множеством деталей. В одном из множества углов залы, нечто, похожее на трон, на котором восседал как две капли воды похожий на Серых человек, но не в сером, а в черном с ярко-зеленой окантовкой на рукавах. Рисунок был черно-белым, но в памяти остался ядовито-зеленый, почти светящийся цвет.
Глава 2
Звукоизолирующие полотна вспыхивали, переливались неповторимыми сочетаниями. Стены вибрировали от грохота, музыки, криков и топота.
Это орфеи праздновали прибытие гин Мелони. В центре залы, на установленном овальном помосте, кувыркались в заковыристом танце четверо ребят. Не отставая друг от друга ни на секунду, они выдавали такие сочетания движений, что, порой, от одного взгляда на них кружилась голова. Мало того, что они сами постоянно вращались на ногах, руках, спине, животе, голове, так еще и вертели друг друга.
– Кучеряво пляшут, – раздался голос у самого уха Мелони. От неожиданности он едва не подпрыгнул.
Вир Борди умиленно разглядывал беснующуюся молодежь.
– Эх, молодцы! – Вскрикнул он, притопнув громадной ногой после очередного выверта танцоров.
Мелони прекрасно знал, что после таких воодушевлений, вир Борди, обычно, заводился на добрые сутки воспоминаниями. Слушать эти рассказы у Мелони не было ни малейшего желания, поэтому он, незаметно для своего «собеседника», спустился по лестнице, соединяющей смотровой балкон с одним из коридоров. Идти к танцующим не хотелось. Ведь, хотя там и были его ровесники, были и постарше его, он отвык от орфейского общения, и этот гвалт был для него невыносим. Решившись, наконец, Мелони открыл дверь черного хода и вышел на улицу.
В лицо ему пахнуло ночной прохладой. После грохота в замке, Мелони частично оглох, и тишина казалась абсолютной.
Мелони спустился по серым, широким ступеням и углубился в сад. Странно, но из головы все мысли словно выдуло. Он шел ни о чем не думая, лишь перечисляя, порой, названия попадавшихся ночных цветов. Каменные тротуарчики живописной паутиной пронизывали сад. Зато не было топтаных тропинок.
Впереди маячило что-то светлое. Ноги Мелони несли его как раз туда. Это был фонтан. Ничего особенного, просто фонтан с неглубоким озерцом вокруг, но ночью… Мелони пожалел, что луны не появились еще на темном небе, но уже и сейчас… капли отражали свет далеких звезд и мерцали. Мерцали и падали…