Ограбить Императора
Шрифт:
– Они где-то здесь, в Петрограде.
– Не думаю, – отрицательно покачал головой сыскарь. – Посольские чемоданы – слишком приметный груз. Такие просто так не выбросишь. А если выбросишь, то это будет очень серьезной уликой, они могут навести на след. Их можно только сжечь, чтобы уничтожить. А это опять хлопоты. Скорее всего, они куда-то съехали… Вот только вопрос, куда именно? Нужно будет как следует порасспрашивать.
– Надежды есть?
– Конечно же, есть. Не бывает так, чтобы произошло ограбление и никто их не заметил. У них ведь есть круг знакомых, друзей, подружек, через которых
– Да, это так, – согласился Бокий.
– Что ж, следовательно, нужно работать в еще более усиленном режиме. – Докурив папиросу, сыщик не стал бросать ее под ноги. Беспомощно повертелся, пытаясь отыскать поблизости урну и, не увидев таковой, направился в противоположный конец здания, где стояла чугунная урна в виде каски немецкого солдата. Бросать окурки в такую каску – одно удовольствие. Вернувшись, он предложил: – Что ж, давайте вернемся на место, посмотрим более детально, что там произошло.
У входа в здание их встретил вальяжный атташе Норвегии господин Видкун Квислинг. Огромный, как гранитный бастион, он возвышался над прохожими на целую голову, вызывая восхищение у всякого, кто видел столь величественное творение природы. Его крупная фигура с коротко стриженной головой выглядела вырубленной из монолита скальной породы. Весьма представительный экземпляр. Настоящий викинг, выбравшийся из холодных каменистых фьордов.
– Вы к нам, господа? – произнес военный атташе неожиданно приветливо. И уже несколько строже, подчеркивая официальность момента, представился: – Военный атташе Норвегии Видкун Квислинг.
Военная форма ладно облегала широкие плечи. Его вообще трудно было представить в штатском, китель шел ему столь же органично, как фьорды к Норвежскому морю.
– Да… Мы расследуем ограбление и убийство.
– Пройдемте, господа, – предложил военный атташе бравым голосом, широко распахивая дверь, словно приглашал не на место преступления, а звал на торжественный ужин. – Кто бы мог подумать, что такое может произойти. – Говорил он с сильным акцентом, но четко выговаривая каждое слово, как это делает генерал перед строем новобранцев. – Еще вчера они были живы, и вот…
Прошли в здание следом за военным атташе – первым Глеб Бокий, за ним, немного поотстав, Селиверстов.
Комната, где произошло убийство и ограбление, была небольшой, с двумя узкими, длинными, как бойницы, окнами, поднимавшимися к самому потолку. На паркетном полу из черного и желтого дерева, выложенного в какой-то сложный геометрический рисунок, лежали два человека. Первый, зажав рану на животе, покоился подле стены, уперев неподвижный взор в противоположную стену. В его угасших глазах угадывалась какая-то застывшая мысль. Вот только посиневшие, плотно сжатые губы мешали облечь ее в звуковую форму.
Другой лежал на спине у самого стола, раскинув руки в стороны. Окровавленные ладони покоились на полу, будто кто-то, глумясь, вбил их в пол. Телефонный аппарат перевернут, и трубка, мерно раскачиваясь на шнуре, издавала короткие гудки.
Глеб Бокий подошел к столу и, подняв аппарат, положил на него трубку.
– Выходит,
– Именно так. Вчера днем ко мне приходил швейцарский посол, господин Одье. Он попросил, чтобы я разместил в посольстве его чемоданы с документами… Я согласился. С ним были эти юноши, приставленные для охраны груза.
– В швейцарской дипмиссии не нашлось места для чемоданов? – удивленно заметил сыщик.
– Место было, но господин посол уверил, что на швейцарскую дипмиссию собираются совершить налет, а в нашем посольстве грузу будет безопаснее. – Атташе покачал головой и печально добавил: – Кто полагал, что так может произойти… Ведь совсем еще молодые люди…
– А откуда у него взялась такая информация, что на дипмиссию собирались нападать?
– Я не спрашивал… У нас это не принято… У каждого свои источники информации. Если говорил, значит, на то были основания.
– В здании никого больше не было?
– Был еще охранник, но он находился во флигеле и ничего не слышал… Именно он сообщил мне, что посольство ограблено.
Глеб Бокий все более хмурился. Ситуация складывалась куда серьезнее, чем он предполагал. Теперь в конфликт втянуто не одно, а два посольства: норвежское и швейцарское, да еще с убийством иностранных граждан. Едва в прессе умолкли разговоры по поводу нападения на британское посольство, а тут новый, куда более грандиозный скандал. Можно не сомневаться, что уже завтра все европейские газеты будут рассказывать об очередных злодеяниях большевиков.
– Стало быть, вы не знаете, что хранилось в чемоданах швейцарского посла? – спросил Селиверстов.
– Не знаю.
– Видно, там лежало нечто такое, что представляло интерес для налетчиков, из-за чего они пошли даже на убийство.
– Не имею ни малейшего понятия, – пожал плечами военный атташе. – Хотя между нашими посольствами весьма дружеские отношения, но это не дает оснований вмешиваться в дела друг друга.
Неожиданно на полу что-то сверкнуло. Наклонившись, Селиверстов поднял золотую серьгу с небольшим бриллиантом. А это здесь откуда? Неужели среди налетчиков была женщина? Аккуратно рассмотрев украшение, он сказал эксперту, сидевшему за столом:
– Запротоколируй.
Эксперт взял серьгу и положил ее на стол. После чего открыл большую папку и принялся писать: «В комнате на полу обнаружена серьга из золотого металла, предположительно золото…»
Сыщик прошелся по комнате, всматриваясь в следы, оставленные на паркете. Вытащил измерительную ленту и замерил длину шага. Подошел к разбитому косяку и ковырнул его пальцем. Неодобрительно покачал головой. По его унылому лицу трудно было понять, что именно он переживает, только глаза вспыхивали ярким светом, какой можно наблюдать лишь у гончих, натолкнувшихся на желанный заячий след. Поперечные морщины на лбу, следы долгих раздумий и прожитых десятилетий, то углублялись, и тогда становилось понятно, что его натруженный мозг буравит какое-то невеселое соображение, а то вдруг разглаживались, и тогда казалось, что он близок к разгадке.