Охота на человека в Перу
Шрифт:
— У меня осталось две нити. Во-первых, человек с факультета тропической медицины, которому Моника передала лекарство.
— Это мог быть простой посредник, который нас никуда не выведет, — заметил генерал.
— Конечно. Есть и вторая. Мы знаем, что Мануэль Гусман тяжело болен. Информация, которую передала мне Лаура, по всей видимости, достоверна.
— Ваш билет до Тинго-Мария уже у меня. Вместе с письмом к моему другу Оскару Уанкайо.
— Надеюсь, что еще не слишком поздно и Мануэль Гусман пока в Перу.
Генерал Сан-Мартин бессильно развел руками.
— Ваш
Малко вдруг вспомнил о третьем перуанском друге ирландца, бывшем сотруднике ФБР, и о его маленькой армии. Это был бы идеальный вариант.
— Вы знаете Джона Каммингса?
Лицо старого генерала просияло.
— Еще бы! Потрясающий человек. Я, не задумываясь, доверил бы ему свою жизнь. Вы можете с ним связаться?
— Да, — кивнул Малко. — Буду держать вас в курсе.
Генерал Сан-Мартин по-отечески прижал его к груди и едва не прослезился. На его столе зазвонил телефон, и Малко вышел один. За дверью его поджидала Катя. Не говоря ни слова, она прижалась к нему всем своим гибким телом и пылко приникла к его губам.
— Ну как, пообедаешь со мной? — прошептала она.
Искушение было велико, но Малко вспомнился предыдущий вечер. Он покачал головой.
— Сегодня я обедаю с важными особами. Как-нибудь в другой раз.
Катя пробормотала ему вслед что-то не слишком любезное.
«Тойота» под полуденным солнцем раскалилась, как печка. Садясь за руль, Малко подумал, что Фелипе Манчаи наверняка сможет сообщить ему немало интересного о Тинго-Мария и о «наркос».
Заплутав в лабиринте улиц с односторонним движением, то и дело попадая в пробки, Малко добирался до «Карретас» целый час. Вахтер улыбнулся ему, как старому знакомому, и пропустил. Малко открыл дверь кабинета Фелипе Манчаи.
Никого.
Он решил позвонить журналисту домой. После нескольких долгих гудков трубку наконец сняли.
— Фелипе?
— Кто говорит?
— Малко.
— Чего тебе надо? Я работаю...
Либо пьет, либо с похмелья, подумалось Малко.
— Мне нужна кое-какая информация, — объяснил он, — я...
Фелипе Манчаи грубо оборвал его.
— Нет у меня никакой информации! Оставь меня в покое!
Щелчок — журналист бросил трубку. В первую минуту Малко едва не задохнулся от бешенства. Заплатить две тысячи долларов за такое обращение! Но очень скоро ярость сменилась тревогой. В голосе журналиста ему послышалось что-то неестественное... Можно подумать, что он был не один.
Это надо было выяснить. Малко вышел из редакции и бросился к «тойоте».
Проскочив двадцать светофоров на красный свет и раз десять чудом избежав столкновений, он добрался до Сан-Исидро за четверть часа. Недоброе предчувствие сжимало ему сердце.
Машина Фелипе Манчаи была на месте. Малко припарковал «тойоту» рядом и позвонил. Никакого ответа. Он нажимал кнопку вновь и вновь, но тщетно.
Отчаявшись, Малко обошел дом, перелез через изгородь и оказался в тропическом садике Фелипе Манчаи. Здесь никого не было, но в доме вовсю надрывалось радио. Сжимая в руке «таурус», Малко осторожно пошел на звуки музыки.
И застыл на пороге гостиной.
Фелипе Манчаи был там. Он лежал на ковре. Разрезанный на шесть кусков. Убийцы изрядно потрудились над своей жертвой: рядом с торсом валялись отрубленные руки, ноги и голова. Устрашающее зрелище... Ковер был насквозь пропитан кровью, от ее тошнотворного запаха Малко замутило. Здесь явно работал не один человек. Когда Малко звонил, убийцы были уже в доме... Он вдруг понял, что именно его звонок окончательно решил участь журналиста.
Мотивы преступления не оставляли сомнений: труп был усыпан измазанными кровью стодолларовыми банкнотами. Теми, что Малко дал журналисту за помощь... На зеркале были написаны кровью два слова: «cabeza negra» [17] .
17
Буквально: «черная голова» — предатель (исп.).
Террористы из «Сендеро Луминосо» сочли его деньги за тридцать сребреников... Малко вгляделся в изуродованное лицо. Решительно, все в Перу состязались в жестокости. Он быстро осмотрел дом, не найдя ничего интересного, кроме записной книжки на письменном столе. Малко открыл ее на букве "Т".
Там действительно значилось «Тинго-Мария» и дальше столбик имен. Малко вырвал листок, сунул его в карман и вышел через сад. На душе было скверно. Бедняге Фелипе не суждено было уйти на заслуженный отдых. Его убили те, кого он считал своими друзьями.
Вернувшись в «Эль Кондадо», Малко принялся внимательно изучать страничку из записной книжки журналиста. Одно из имен было подчеркнуто — Фрехолито, рядом стоял только номер телефона. Малко вдруг вспомнил, как Фелипе, загадочно усмехнувшись, сказал, что достает кокаин «под фасолевым кустом». «Фрехолито» означает по-испански «фасолинка». Значит, это его поставщик. В таком случае он наверняка связан с «наркос». Быть может, по этому следу удастся добраться и до Гусмана...
Но пока у Малко не было даже уверенности, что руководитель «Сендеро Луминосо» отбыл из Лимы в джунгли Амазонки. И кто просветит его на этот счет? Уж конечно, не Моника Перес... Главное на данный момент — найти сильных и надежных союзников, если он не хочет разделить судьбу Фелипе Манчаи...
Ороя не отвечала. Горнодобывающий комбинат, где работал друг ирландца, бывший фэбээровец Джон Каммингс, казалось, был отрезан от мира. Лишь после часа бесплодных попыток едва слышный женский голос сообщил ему что сеньор Каммингс в Лиме. Сквозь треск и шорохи ему удалось разобрать название отеля: «Боливар».
Дальше все было гораздо проще. Его соединили с номером американца немедленно.
— Каммингс слушает, — отозвался хрипловатый голос. — Кто это?
— Друг ирландца, — сказал Малко.