Охота на демиурга
Шрифт:
Разве я придумала любовь, преданность, ненависть и дружбу?
Это как... скульптура. Я, как художник, взяла приготовленный кем-то материал и создала собственное произведение. Но кем именно он был приготовлен? И где раньше росло это дерево, из которого я сделала свою скульптуру?
Что-то похожее когда-то говорил мне Хранитель. Может быть, только теперь я поняла это по-настоящему.
Даже если ты что-то создал, это что-то никогда не будет принадлежать тебе целиком, без остатка. Потому что всегда есть кто-то ещё.
Кто-то,
Я закрыла глаза.
– Значит, всё так... Я должна была встретить Рыма и, узнав в нём Олега, провести обряд, чтобы восстановить связь между собой, как принадлежащей другому миру, и им. А император, избежавший смерти четыре раза и узнавший свою любовь - это всего лишь цепочка событий, которая должна закончиться смертью Эллейн и закрытием Источника?
– Да, Линн, - прошелестел голос Хранителя у меня над ухом.
Я грустно улыбнулась.
– А Игорь, который стал для меня якорем в этом мире, из-за чего должен проснуться?
– Помнишь, какую фразу вы говорите там, откуда ты пришла, чтобы убедиться в том, что происходящее - не сон?
Я думала всего пару секунд. Надо же, так легко. Впрочем, это надо сделать всё равно только после того, как он меня узнает.
Но хочу ли я, чтобы Эдигор меня узнал - вот вопрос, который ещё надо серьёзно обдумать...
– И когда Игорь проснётся, где окажемся мы с Олегом?
Я открыла глаза, чтобы видеть лицо Вейна.
– И будет позволено им вернуться к началу, – ответил он мне словами из пророчества.
– Помнишь, с чего всё началось, Линн?
Да, я помнила. Наверное, я никогда не смогу этого забыть. Забыть тот вечер, когда умер мой брат.
Наклонившись вперёд, я положила ладони на грудь Хранителя, шепча:
– У меня будет шанс всё исправить? Вейн... Я смогу спасти Олега? Пожалуйста, скажи, что это так!
Он прижал меня к себе, обнял крепко-крепко, словно хотел защитить от собственных слов.
– Есть один закон, который я не смогу нарушить даже ради тебя, Полиша. Закон равновесия душ. В твоём мире в тот вечер из вас двоих умер один человек. Ты или брат. Другого пути нет. Но даже если это будет Олег, его душа останется там, в том мире, и вы не разлучитесь навечно, как мы с Ари.
Слёзы приносят облегчение, но я не могла плакать. Я просто думала о том, что мне предстоит потерять его ещё раз. Или умереть самой. Одно из двух.
– Я хочу, чтобы ты понимала меня, Полиша. Да, это больно и мучительно, но необходимо. И в конечном счёте не имеет значения, что именно ты выберешь - жизнь или смерть, ошибка будет исправлена. А что такое одна жизнь, если речь идёт о вечности?
У них обоих болело сердце за меня. Я чувствовала. И только поэтому заставила себя поднять голову и улыбнуться.
– Я справлюсь. Обещаю вам.
Сапфировые и карие глаза смотрели на меня с
– В замке есть храм Дариды?
– поинтересовалась я у Вейна. Мне нужно было именно туда сейчас.
Он кивнул.
– Да, есть. Мне пойти с тобой?
Я покачала головой.
– Нет. Я спрошу у стражников дорогу. Я попозже приду к тебе сама, хорошо? Мне сейчас нужно побыть одной.
Хранитель улыбнулся, а Ленни ласково погладила меня по руке.
– Мы понимаем.
За пределами повествования
...Когда кровь того, кто одновременно и любит, и ненавидит до самой глубины души, прольётся на острие, станет Тень видимой. И закрыть навсегда её сможет только свет души охраняющего и жизнь вечно проклятого, ставшего частью Источника...
"Пророчества. Нерасшифрованное", том первый, императорская библиотека
Когда маленькая фигурка Линн скрылась в замке, Ленни повернулась к Аравейну и тихо сказала:
– Ты забыл поставить купол невидимости. Ползамка могли наблюдать, как вы обнимаетесь.
Маг улыбнулся.
– Не думаю, что кому-то есть до этого дело.
– Ты уверен, что сможешь отпустить?
– вздохнула девочка.
– Я знаю, как это тяжело.
Аравейн кивнул.
– Тяжело. Но правильно.
– Обещай, что не будешь унывать, когда всё закончится. Я уже не смогу тебя поддержать.
– Не буду. Я большой и сильный, ты же знаешь.
Она рассмеялась.
– Давай сюда кинжал. Надо сделать это сейчас, пока есть время и возможность.
Маг протянул девочке небольшой кинжал из тёмного металла, с рукоятью, украшенной зелёными и синими камнями, и, секунду поколебавшись, вложил его в ладонь Ленни.
– Ты всё-таки уверена? Ты же знаешь, мы можем обойтись без закрытия Источника и неукоснительного соблюдения пророчества.
– Ты говорил мне это уже миллион раз, Вейн. Пожалуйста, не начинай снова. Я давно всё решила.
И Ленни, размахнувшись, полоснула лезвием по запястью.
Ярко-алая кровь потекла по руке девочки, по самому кинжалу, запачкала рукав и подол платья...
Аравейн с тревогой следил за внезапно побледневшим лицом Ленни и дернулся, когда она зашипела от боли.
– Невыносимо.
Девочка с искривившимся лицом наблюдала, как её кровь впитывается в лезвие и рукоять, уходит внутрь кинжала. А потом рана на руке затянулась, будто и не было ничего.
– Всё-таки Альгиус был гениален...
– пробормотал Аравейн, покачав головой, и Ленни, услышав это, хмыкнула.