Охота на демиурга
Шрифт:
И даже о сказке про маленькую Тень упомянула. Я думала, Ленни будет расспрашивать меня именно о ней, но нет.
"Ты должна убить Эллейн".
"Что?!"
"Когда та, что проклята ещё до своего рождения, уйдёт в Тень - это про Эллейн. Тень не может умереть, она может только уйти... и она должна уйти!"
"Ленни..."
Я не знала, что сказать. Убить Тень? Но это невозможно. Как можно убить того, кто по-настоящему не живёт?
Я не знаю такого способа. Я - автор это мира, чёрт возьми, и я не знаю
Видимо, Ленни уловила мою последнюю мысль, потому что сказала:
"Не бойся, Линн. Аравейн знает. Он расскажет".
"А ты уверена, что он знает?"
Ленни улыбнулась. Легко, кончиками губ, но эта улыбка преобразила её грустное лицо до неузнаваемости.
"Да. Аравейн знает. Ведь он когда-то сам уничтожил одну Тень".
"Уничтожил?! Но... как?!"
"Он сам тебе расскажет. А теперь давай спать. Скоро уже рассвет, а мы ещё ни минуты не отдыхали".
Признав правоту Ленни, я только вздохнула, а затем повернулась на другой бок и закрыла глаза.
В голове у меня, как в огромном муравейнике, копошились мысли.
За пределами повествования
Здравствуй, Интамар.
Вчера вечером я нашёл убийцу твоей сестры. Всё встало на свои места.
Накануне своей смерти Лемена узнала о беременности Марин и собиралась отправить её назад в Лианор, считая, что ей не стоит находиться среди враждебно настроенных тёмных эльфов. Служанка же не хотела возвращаться в столицу, но открыть твоей сестре причину своего отказа не хотела, поэтому Лемена посчитала, что Марин просто беспокоится за свою госпожу и решила отправить её в Лианор в приказном порядке.
Марин была в отчаянии. Интамар, мне крайне неприятно тебе об этом говорить, но твой двоюродный брат Рингар, гостивший в Эйме несколько месяцев назад, - именно он сделал служанке Лемены ребёнка. Причём Рингар взял девушку силой.
Именно поэтому Марин так отчаянно не хотела возвращаться в Лианор. Она испугалась и решила отравить свою госпожу, а когда Лемена умерла, испугалась ещё больше.
Я нашёл Марин недалеко от границ земель тёмных эльфов, в доме одной деревенской знахарки. Девушка пыталась избавиться от ребёнка. Она в отчаянии и от собственного поступка, и от его последствий, и она боится, что её могут отдать Рингару. Марин ненавидит его.
Пока я погрузил девушку в целебный сон. Я жду твоего решения. Что мне делать с ней? К Робиару я её не повёз - опасаюсь, что он убьёт Марин, как только увидит.
Я надеюсь, ты примешь справедливое решение. Эта девушка несчастна и по-настоящему жалеет о содеянном.
Твой друг Аравейн
Архив личных писем Интамара, императорская библиотека
Являясь
Ана не ожидала, что император сможет так с ней поступить - отдать ненавистному чужаку из Эрамира, как какой-то товар, а не любимую дочь. Она осознавала, что это политический союз, но пока была не способна понять, зачем он нужен двум императорам.
Эдигора девочка боялась до дрожи в коленках. Но вовсе не потому, что он казался ей злым или жестоким, нет. Просто Ана от рождения была наделена редким для мирнарийцев даром - она была эмпатом. Слабым, конечно, но всё-таки принцесса была способна ощущать чувства других людей. Эту тайну маленькой Аны знал только Басад, который всё рассказал и Эдигору.
Почему Ана не ощущала странного беловолосого мага из свиты императора Эрамира, принцесса понимала - он носил амулет. А вот на Эдигоре не было никаких магических предметов, защищающих от эмпатов, Ана чувствовала это. Но, тем не менее, она, как ни старалась, так и не смогла "услышать" своего будущего мужа. И это пугало принцессу.
Проплакав от отчаяния и безысходности всю дорогу от Мирнарии до императорского замка в Лианоре, Ана забылась тяжёлым, тревожным сном. Во сне она видела маму. Жена Басада умерла, когда Дориане было четыре года, и девочка до сих пор грустила по ней.
– Всё будет хорошо, - сказала мама каким-то незнакомым, чужим голосом.
– Вот увидишь. Эдигор не обидит тебя.
Услышав чужой голос, Ана проснулась от испуга. Но тут же успокоилась - это была всего лишь девочка, светловолосая, голубоглазая и очень красивая. Она успокаивающе улыбалась, и Ана, прислушавшись к её чувствам, не уловила в них ничего, кроме симпатии и спокойствия.
– Я не ожидала, что тебе всего лишь девять лет, - продолжила девочка, увидев, что Ана проснулась.
– Мы все не ожидали. Люк знал, но никому не говорил.
– Люк?
– спросила Дориана, невольно заинтересовавшись. И только потом, услышав свой голос, вспомнила, что вообще-то не хотела ни с кем разговаривать в знак протеста.
– Да. Люк - наш с Эдигором лучший друг. Он тебе понравится. Меня зовут Луламэй, можно просто Лу. Я - сестра Эдигора.
И девочка, широко улыбнувшись, протянула Ане свою белую мягкую ладошку, которую принцесса Мирнарии пожала, думая при этом о том, как же сильно отличаются внешне её будущий муж и Луламэй - как небо и земля.
– Эд - очень хороший, Дориана. Он не обидит тебя.
– Но я не хочу за него замуж!
Ана выкрикнула это с такой страстью и отчаянием, что Лу отшатнулась. Но ответить ничего не успела, поскольку в комнату вошёл сам предмет обсуждения.
Увидев Эдигора, Дориана испуганно пискнула и начала отползать по кровати к стеночке.
– Лу, милая, пожалуйста, оставь нас.
Принцесса покосилась на испуганную Ану, вздохнула и тихо поинтересовалась:
– Ты уверен, Эд?.. Может...