Охота на демиурга

Шнайдер Анна

– Вполне, - кивнул брат.
– А бал для всех желающих или только для приглашённых?

Курт хмыкнул.

– Ну ты даёшь, друг! Когда это в императорский дворец пускали всех желающих? Там лично герцог Кросс списки составлял, мышь не проскочит.

Я выразительно посмотрела на Милли. Ну да, зная про её происхождение, я могу заранее предположить, что нас должны пустить на этот пресловутый бал. А побывать там мне хотелось ужасно. Сами понимаете, я ещё никогда не была на балу. Тем более у настоящего императора!

Когда Курт отошёл, Браш обратился к Рыму:

– Думаю, мы можем и не ждать наступления праздника. Милли, ты ведь собиралась

уже сегодня пойти во дворец?

Эмиландил, в это время занимающаяся объеданием куриной ножки, посмотрела на Браша со страданием. Тор расхохотался, увидев реакцию эльфийки, а брат понимающе хмыкнул.

– Думаю, не стоит. Если только вечером. Нам всем нужно хорошенько отдохнуть. Не знаю пока, что произошло с вами, пока мы добирались до Лианора, но лично я чувствую себя так, будто меня кто-то пытался убить.

– Почему пытался?
– вырвалось у меня.
– У неё это почти получилось.

Я почувствовала, как Ленни, сидящая слева от меня, у стены, напряглась, и краем глаза заметила, что руки девочки сжались в кулаки.

За столом на несколько секунд воцарилось удивлённо-настороженное молчание, а потом Браш медленно повернулся к Рыму.

– Мы явно не знаем очень многого, да? Расскажи. Я думаю, здесь нас никто не будет подслушивать.

– Я об этом позабочусь, - тихо сказала Ленни, не поднимая глаз от столешницы.

Брат вздохнул и, отодвинув от себя тарелку с едой, чтобы не отвлекаться, начал рассказывать о том, что с нами приключилось с того момента, как мы покинули Браша, Милли и Бугалона.

Если поначалу эта троица хихикала, слушая о наших злоключениях и бешеной гонке от преследователей, то потом, когда Рым стал рассказывать про реформаторов, Иборга и Эллейн, на лицах эльфийки, мага и тролля застыл самый настоящий ужас.

– Ещё и мирнарийцы, - покачала головой Милли, когда брат ненадолго прервался, чтобы перевести дух и сделать глоток воды.
– Что же в тебе такого, Линн, что за тобой гоняются все маги Эрамира и Мирнарии?

Мы с братом переглянулись.

– Наверное, нужно рассказать, да?
– тихо спросила я. Рым улыбнулся.

– Решать тебе, Лиша.

Только Ленни и Тор поняли, что значит это слово. Я увидела, как маленькая Тень подняла наконец голову и посмотрела на меня с лёгкой улыбкой на губах, а гном просто удивлённо вздохнул.

Я отвернулась от брата и обвела взглядом всех сидящих за столом.

Я помню, как придумала их. Милли, эльфийку с серебряными волосами, большими изумрудными глазами и кончиками острых ушек, выглядывающих из-под волос, уверенную в себе, находчивую, но такую ранимую. Там, в моей книге, сбежав от отца и братьев, Эмиландил встретила на своём пути множество плохих людей, потеряла хорошего друга и стала намного более жестокой, но не сдалась, не опустила голову. Хотя я сильно поиздевалась над своей героиней, пока писала книжку. Милли так и не дошла до Лианора... Зато она поняла, чего хочет в жизни и решила больше никогда не возвращаться в Эйм и вообще к тёмным эльфам.

Браш. Высокий темноволосый мужчина с цепкими тёмными глазами, маг-отступник, жёсткий и решительный, но в чём-то неисправимый мечтатель. Он был лишь эпизодом из жизни Милли. Первый человек, с которым подружилась эльфийка. Человек, решивший, что она погибла и продолживший свой путь в столицу. Человек, о потере связи с которым Эмиландил жалела больше всего.

Торгис. Рыжий гном с весёлым, задорным характером, в глубине карих глаз которого всегда таилась

какая-то горечь. Она появилась давно, ещё в далёком детстве, когда Тора только начали дразнить деревом, пнём, друидом. Как найти себя, если единственный возможный путь для гнома тебе недоступен? Как принять свою суть, если все остальные считают тебя изгоем? Как поверить в себя, если другие в тебя не верят? Все эти мысли я читала в глазах Тора с самого начала своего путешествия в Эрамир. Смешливый, с широкой улыбкой, затерявшейся в густой рыжей бороде, он был ещё и очень понимающим, деликатным, а душа Тора шириной не уступала его замечательной бороде.

Бугалон. Не слишком умный, но зато очень добродушный и верный тролль с удивительным кулинарным талантом, давний друг Рыма. Тролль, которого я лишила семьи, ещё когда он был подростком, чтобы у моего героя была компания для путешествий. Сейчас Гал ободряюще улыбался мне, а его глаза светились искренним дружелюбием и поддержкой. Наверное, они всегда будут преследовать меня в самых страшных кошмарах, как и чувство вины.

И, наконец, Рым и Ленни. Перед ними я была виновата больше всего. Мой брат, по которому я скучала каждую секунду в те долгие десять лет, когда его не было рядом, и Ленни, маленькая Тень, которая почему-то за эти пару дней стала для меня такой родной, будто я знала её тысячу лет... или даже больше.

Я всего лишь написала о тебе сказку, милая девочка. Я даже не дала тебе имени. Но ты ожила... проклятая, несчастная, бессмертная... Почему? Как мне исправить эту ошибку? Как дать тебе возможность жить дальше той жизнью, которую ты заслуживаешь, как подарить право на счастье? А Рым... Олег... Как мне вернуть нас обоих в тот мир, откуда мы пришли?

А главное - хочу ли я этого?..

– Я демиург, - первые слова дались мне труднее всего.
– Вы, наверное, понимаете, что это означает? Там, в том мире, откуда я родом, я написала книгу. Книгу о тебе, Милли. Я придумала Эрамир, Мирнарию... я придумала всё. Ну или почти всё. В том пророчестве, которое ты не помнишь, говорится: однажды в мир придёт сила, равной которой не будет. Силой этой можно будет изменять всё, стоит только пожелать. И разделит владелица этой силы её со своей любовью.Это рассказал мне Робиар.

– Стоит только пожелать...- прошептала Милли. Я кивнула.

– Да, именно так. Но Творцы не могут изменять свой мир, находясь в нём, иначе погибнут или сойдут с ума. А вот если отнять у меня силу, то...

– Я вспомнила!
– Милли вскинулась, зло сверкнув глазами.
– Отец говорил мне это, когда я была совсем маленькой. Но я думала, что это сказка. Сказка про Творца. Он говорил, что если отнять у демиурга силу, то ей можно будет безнаказанно пользоваться. Так вот что он хотел с тобой сделать. Провести обряд на крови... Заставить полюбить и отдать силу... Но зачем?! Чего отцу ещё не хватает?

Я смотрела на Милли, чувствуя такую обжигающую вину, что казалось, будто у меня сейчас закипит кровь.

В этот момент Ленни взяла меня за руку, и почему-то сразу стало легче, будто она забрала на себя часть моей боли.

– Робиар, по-моему, хочет уничтожить Эдигора, - ответила я, сильнее сжимая руку своей Тени.
– Он говорил об императоре с такой ненавистью...

– Что?
– Эмиландил, кажется, удивилась.
– Но ведь...

Она запнулась, зелёные глаза широко распахнулись - то ли удивленно, то ли понимающе. А я, воспользовавшись паузой, тихо сказала: