Охота на героя
Шрифт:
– Ты знаешь меня, - раздраженно сказал эльф, снимая капюшон.
... Некоторое время спустя, когда караван уже готов был отправиться в путь, дуршэ вышел из гостиницы, сжимая под мышкой увесистый сверток. Этот сверток он спрятал потом в одном из своих личных тюков и не доставал... целую неделю. Дело в том, что среди прочих черт киноцефалов особенно выделялось любопытство. Иногда - как, например, в случае с Годтаром-Уф-Нодолом - любопытство губительное.
5
– Хоу!
– Хоу! Хоу! Хоу!
– закричали впереди, и парайезавры начали останавливаться.
Эльтдон, немного разбиравшийся в том, как
Киноцефал уже спрыгнул на землю и спешил к голове каравана, чтобы выяснить, в чем дело. Эльфу подумалось, что услышать конец истории с Книгой в ближайшее время ему не удастся. Он поправил съехавший на затылок капюшон и мысленно выругался, когда часть собравшейся на воротнике воды от этого движения перелилась за шиворот. Потом, беспокоясь, не промокла ли Книга, Эльтдон снова принялся копаться в тюке и прервал свое занятие лишь когда услышал чавкающие шаги. Из тумана вынырнул раздосадованный Годтар-Уф-Нодол и, покачивая головой, словно не веря тому, что узнал, подошел к рептилии Эльтдона.
Встретившись с вопросительным взглядом эльфа, дуршэ хлопнул себя ладонями по бедрам:
– Сбежал!
Киноцефал уже намеревался было идти дальше, но Эльтдон остановил его:
– Кто сбежал?
– А?
– рассеянно переспросил киноцефал. Потом, махнув рукой, пояснил: Проводник сбежал.
И прежде чем эльф успел задать еще один вопрос, зашагал прочь, громко оповещая всех о происшествии.
Это известие смутило многих, ведь без проводника они вряд ли доберутся даже до следующей деревни. Или - доберутся? Ждали, что же решит дуршэ, а тот, нахмурившись, молчал да стискивал побелевшими пальцами чашку с цахом. На вопросы отвечал невпопад, но не потому, что был невнимателен, - просто в то время, как все пытались сообразить, что делать дальше, он один размышлял над тем, почему сбежал кикмор.
Наконец седой тролль, тот самый, который договаривался с проводником, подошел к Годтару-Уф-Нодолу и заметил, что скоро стемнеет. Что решит дуршэ? Тот раздраженно махнул рукой и приказал двигаться дальше. В команде новичков почти не было, все в основном - старые караванщики; одним словом, дорогу до следующей деревушки как-нибудь найдут. Проблема в том, что Дольдальмор Лиияват не отличались постоянством рельефа, так что там, где полткарна назад была надежная тропинка, теперь могло находиться болото, но... не возвращаться же назад, в конце-то концов!
Эльтдон покачивался на спине парайезавра рядом с погруженным в размышления киноцефалом и пытался понять, насколько серьезна проблема встала перед караваном. Не задержит ли это его в пути? И не помешает ли узнать ту историю, которая прервалась так некстати?
Один лишь Годтар-Уф-Нодол размышлял о том, почему сбежал кикмор. И вправду, почему?..
Из-за непредвиденной и продолжительной задержки к ночи караван так и не добрался до следующей деревушки. Как ни старались погонщики, а все равно пришлось останавливать парайезавров, слезать в чавкающую жижу и спешить к дуршэ за дальнейшими указаниями. А тот лишь махнул рукой, мол, все сами знаете - и остался сидеть этакой живой скульптурой. Только рептилии, довольные остановкой и обстановкой - болото всегда оставалось их любимым укрывищем, - с сопением опускались в грязь, утробно перерыкиваясь между собой.
Лишь когда весь лагерь успокоился
Годтар-Уф-Нодол уже лежал, укрывшись шкурами, но блеснувшие в темноте глаза подтвердили подозрение эльфа: дуршэ не спал.
– Что ты думаешь обо все этом?
– Очень не нравится, - честно признался Эльтдон.
– У кикмора были какие-нибудь причины, чтобы сбежать?
– Нет, - ответил дуршэ.
– Вернее, были, конечно, но я о них ничего не знаю.
– Но из-за чего-то он же спорил с тем троллем.
Киноцефал засмеялся:
– Из-за оплаты он спорил.
– Потом, помолчав, добавил: - Вот это-то и тревожит меня больше всего. Кикмор не взял того, что мы ему должны. Он просто исчез. Соскочил с переднего парайезавра и убежал в чащу. И кричи "Хоу!" сколько угодно - болотник, он и есть болотник. Вот так.
В наступившей тишине было слышно, как какой-то гном ругает своего напарника, случайно пролившего цах на его ночные шкуры, - мол, чем теперь укрываться?! Другой голос оправдывался, что он не нарочно, но гном не желал ничего слушать. Он все продолжал ворчать, пока его наконец раздраженно не попросили заткнуться.
Годтар-Уф-Нодол только прицокнул во тьме:
– Раньше такого не было. Видно, не один я беспокоюсь. Команда взвинчена до предела. Нехорошо это, неправильно.
– Помолчав еще немного, он произнес: - Не знаю, у меня такое чувство, будто что-то должно произойти. Стараюсь успокоиться, убедить себя, что все это чушь, но не спится. Хочешь дослушать конец той истории? А то я все равно не усну...
всплеск памяти
Прошла ровно неделя после странной встречи дуршэ с владельцем Книги. Больше терпеть Годтар-Уф-Нодол не мог. Он ни секунды не сомневался в правдивости слов старика в плаще, просто... Ну никому ведь не станет хуже от того, что он заглянет в этот растреклятый сверток! А кое-кому даже станет лучше. В конце концов он, дуршэ, достаточно мудр, чтобы не сделать ничего плохого.
Книга холодила руки, шершавая поверхность обложки словно специально терлась о ладони, как будто желала, чтобы ее погладили. И открыли. И прочли.
Вначале текст не поведал Годтару-Уф-Нодолу ничего нового. Главы о Заре мира, о Создателе, о существах, им сотворенных, - все это киноцефал и так знал. Вот только... что-то было не так в этих строках, словно чего-то не хватало здесь. Но чего?
Дуршэ отмахнулся от этого ощущения, и так бы оно все и продолжалось... Создатель ведает до каких пор, если бы Сафельд, тот самый седой тролль, случайно не заметил, что киноцефал читает какую-то книгу. И, проходя мимо, не обронил всего одну фразу, просто так, безо всякой задней мысли: