Охота на клона

Вилсон Фрэнсис Пол

Приглядитесь получше. Возможно, среди них находятся ваши племянники и племянницы. Один из них может оказаться вашим внуком. Вы ведь ни в чем не можете быть уверены! А некоторые из зрителей узнают в толпе детей сына или дочь. У меня сердце болит за вас».

— Ну и дела! — воскликнула Минн из-за стойки. — По Информпотоку показывают беспризорников! На самом деле показывают!

— Наверное, граффити! — предположил кто-то из посетителей.

— Ничего не граффити! Это диктор четвертого канала! — возразил другой.

Я услышал голос Дока из противоположного

угла:

— Если это не граффити, значит, передачу видят все! По всему нашему проклятому миру!!!

По всему проклятому миру! Ну и дела!

— За такие штуки кого-то схватят за задницу и отправят на Южный полюс грести навоз! — заметила Минн со свойственной ей утонченностью.

Я подумал об Арреле Ламе — после такого поступка ему предстоит распроститься с карьерой, а может, и с жизнью.

«Но чего хотят дети? — произнес Лам в образе диктора. — Зачем они пришли в Пирамиду?»

В голокамере замелькали серьезные детские личики; послышались крики. Дети скандировали одно и то же. Их крики заполнили зал бара Элмеро:

«— Вен-ди! Вен-ди! Вен-ди!

— Кто же такая Венди? — продолжал диктор, в то время как зрители смотрели на детские лица. — Нашему репортеру удалось выяснить: Венди — молодая женщина, которая живет с различными бандами беспризорников в центре Восточного мегаполиса. Она читает им вслух и обучает их читать, готовит им еду и учит готовить, укладывает их спать. Можно сказать, она их пестует».

Он замолчал, и в камере появились новые детские лица.

«Они хотят вернуть свою маму!»

Внезапно в камере появилось лицо Джин — крупным планом. У нее был усталый, затравленный взгляд. И она казалась испуганной.

Голос диктора четвертого канала загремел, словно канонада:

«Вот она! Ее настоящее имя — Джин Харлоу-К. Она — клон из Дайдитауна. Да, да! Она — клон! Стерилизованный недочеловек. Она спустилась под землю, в заброшенные шахты метро. Она заботится о детях — о наших детях! Тех, кого мы отшвырнули прочь, о чьем существовании нас заставляют забыть нечеловеческие законы!

Что ждет ее?»

В камере появился дальний план, изображающий Джин, которая сидела перед главным администратором Броудом. Она казалась маленькой и хрупкой, а он — огромным и внушительным.

Диктор заговорил снова:

«Передаем запись разговора, имевшего место немного ранее.

Броуд.Что же вы намерены были делать с этими беспризорниками?

Джин.У меня не было никакого плана. Просто я была им нужна, а они — мне. Вот и все.

Броуд.Вы собирались организовать их ради каких-то собственных целей? Разве в ваши планы не входила подрывная деятельность, направленная против официальных организаций?

Джин.Я же говорила вам, у меня не было никакого пла…

Броуд.Я вам не верю! Введите ей сыворотку!»

Сменили друг друга несколько кадров, на которых ей вводили дозу наркотика; потом нам снова показали Джин и Броуда.

«Броуд.Ну вот. Что вы намерены были делать с беспризорниками?

Джин.Я… понимаю, это звучит глупо, но я хотела каким-нибудь образом увезти их на другие планеты, в другие галактики».

Презрительный смех Броуда звучал как-то неуверенно — совсем как мой, когда она мне поведала свою мечту.

«Броуд.На другие планеты! Маленькая идиотка! Что вы имели в виду?

Джин.Я имела в виду солнечный свет, свежий воздух и будущее для них. В других мирах очень нужны крепкие, полноценные люди. С ними там будут обращаться как с настоящими. Там им не придется жить в системе канализации и в шахтах метро!»

В баре вдруг стало тихо; Броуд помолчал и оглянулся на своих помощников, которые не попали в кадр. Наконец он заговорил.

«Броуд.Вы знаете о том, что завтра же с утра вы подвергнетесь процедуре стирания памяти?»

Вдруг я услышал, как кто-то изумленно ахнул. Док подошел ко мне. Челюсти у него были плотно сжаты.

А на экране Джин лишь печально кивнула.

«Джин.Я знаю. После того как мне сотрут память, я забуду всех моих детей. Я снова стану работать в Дайдитауне на Неда Спиннера. Детям от меня больше не будет толку. Но, мистер Броуд, сэр…»

Она подняла на него взгляд, и ее большие голубые глаза сверкнули в ярком свете ламп в комнате для допросов.

«Скажите, пожалуйста, вы не могли бы что-нибудь сделать для них? У вас огромная власть. Не могли бы вы помочь им начать где-нибудь достойную жизнь? Я ведь уже не смогу…»

Из-за стойки послышалось громкое сопение. Я поднял голову и увидел, как Минн утирает глаза. Я даже не подозревал, что она способна пролить хоть одну слезинку. Она наградила меня сердитым взглядом, смысл которого заключался в словах: «Не смотри на меня!» — и я отвернулся. Огляделся по сторонам. Заметил смущенных Дока и завсегдатаев. Однако не по себе было не всем, и даже не большинству. В этом месте собрались стойкие люди. Однако Джин можно было верить — она находилась под действием сыворотки правды. На пару мгновений даже Броуда проняло. Потом черты его лица вновь застыли.

«Броуд.Это невозможно. Мы…»

Картинка перекосилась, искривилась. На экране заискрилось разноцветное конфетти. Потом появилась дикторша седьмого канала. Ее овальное безбровое лицо бодро улыбалось.

«У нас возникли технические затруднения…»

Ее лицо сменилось разноцветным конфетти, но тут же показалась сцена изгнания беспризорников несклонными к сантиментам «осами». За кадром послышался напряженный голос четвертого:

( Шум, треск.) «Позвольте мне закончить! Вот как они сегодня обращались с детьми! Завтра может быть еще хуже! Сделайте что-нибудь с Венди! Позовите своих…»