Охота на клона
Шрифт:
— Неужели есть такие, кому это очень нужно? — удивился Док.
— Определенно.
Действие моей пробной дозы постепенно ослабевало; теперь я понимал, почему так легко подсесть на НДТ. Особенно если ты — бизнесмен или аналитик. Я еще никогда в жизни не мыслил так ясно, никогда не улавливал столько общего между на первый взгляд не связанными между собой фактами! Как будто я с рождения страдал близорукостью, а теперь исправил зрение. Становится доступнее весь мир! Возможно, больше я никогда не почувствую ничего подобного. И буду тосковать по сегодняшним ощущениям.
— А
— Нет. Те двое погибли случайно. По моим догадкам, взрослые могут сдать немного НДТ без особых последствий для себя, но дети сразу чувствуют разницу. После того как у них выкачивают НДТ, они становятся скучными, вялыми, умственно затормаживаются. По крайней мере, так Эм-Эм описал детей, которых похитили, а потом вернули в банду. По-моему, тех двоих, которые погибли, тоже собирались вернуть, как остальных, но не уследили за ними. Они были одурманены, потеряли ориентацию. По-моему, они упали с крыши случайно.
— Сдается мне, — сказал Элмеро, — убивать их было бы надежнее. Следов не остается.
— Следов и так не остается, — возразил я. — У беспризорника нет реального статуса, и потом, детишки не помнят ничего о том времени, когда их похитили и выкачали у них НДТ.
Элмеро не сдавался:
— И все же мертвяки надежнее.
— Элм, как ты не понимаешь? Малолетний беспризорник — курица, которая несет золотые яйца. Если после выкачивания… откачивания… отбора, или как там они называют свою гнусную операцию, детишек вернуть на улицу, через несколько месяцев уровень их суперНДТ постепенно восстановится, и их снова можно будет доить.
К сожалению, после моих слов физиономия Элмеро расплылась в жуткой улыбочке.
— Отлично придумано!
— Чудовищно! — сказал Док, и его черное лицо стало еще чернее. — Об этом необходимо рассказать! Они причиняют детям несказанный вред! Лишение НДТ в их возрасте, даже в ограниченных пределах, замедляет их интеллектуальное развитие и даже может навсегда затормозить его. А беспризорнику требуется интенсивно использовать все клеточки мозга, чтобы выжить в нашем прекрасном мире! Нет, так дальше продолжаться не может. Я должен привлечь к делу внимание медицинских властей. — Он вскинул голову вверх, словно его вдруг озарило. — За такое мне даже могут вернуть лицензию!
— Док, — сказал я, — вынужден лишить тебя данной привилегии.
Он упал духом.
— Неужели? Почему?
— Таково пожелание клиента.
В общем, я ему солгал. Мистер Хамбот понятия не имел о суперНДТ, но я был уверен: ему не понравится, если история получит огласку. Если обо всем станет известно, хищники, торгующие НДТ, откроют сезон охоты на беспризорников. Придется заниматься всем самому и без шума.
Я рассчитался с Элмеро и Доком и отправился домой.
Вот тогда-то молекулярная проволока и отрезала мне голову.
XII
Надо отдать должное Доку — он примчался немедленно. Голова все еще держалась у меня на плечах, а пальцы сжимали шею, хотя к его прибытию кисти рук уже утратили всякую чувствительность. Док
— Зигги, Зигги! — в ужасе прошептал он, оглядев меня. — Как же ты? Кто сотворил с тобой такое?
Я с трудом удержался от искушения покачать головой.
— Не уверен, но думаю, что здесь не обошлось без «Невронекса».
Он кивнул:
— Похоже на то.
— Почему я до сих пор жив?
— Не знаю, — ответил он и полез в свой чемоданчик. Руки у него дрожали. — Я слышал о похожих случаях, читал о них в специальной литературе, но никогда не думал, что увижу подобное собственными глазами! По-моему, ты жив благодаря смеси фантастического везения и хорошего равновесия в сочетании с еще более фантастической удачей и поверхностным натяжением.
— Поверхностным… чем?
— Благодаря поверхностному натяжению живые ткани срастаются. Клетки естественным образом склеиваются. Осмелюсь высказать предположение, что твой предполагаемый убийца натянул у твоей двери чистую, новую молекулярную проволоку. Тебе крупно повезло. Молекулы проволоки, которая уже использовалась, хранят отпечатки грязи. Проволока по-прежнему острее всего, что существует в освоенном космосе, но не сравнится с новой. Разрез получился таким тонким и чистым, что все твои кровеносные сосуды, нейроны и прочие ткани не сдвинулись с места. Ты сел в кресло, ты поддерживал голову руками, ты ни разу не повернул голову, старался не глотать. Ну и, конечно, поверхностное натяжение! Вот почему все осталось на своих местах.
— Я могу говорить.
— Проволока рассекла тебе шею ниже голосовых связок.
— Но я все равно не понимаю, почему…
— Послушай: толщина проволоки — всего одна молекула. Стенки клеток млекопитающих могут пропускать частицы гораздо большие по размеру. Видимо, много твоих клеточных перегородок уже затянулись. И даже более того… готов поклясться, большинство клеток даже не знают, что их перегородки были разорваны.
Он что-то невнятно забормотал.
— Док!
— Ты хоть понимаешь, что твои нейроны до сих пор посылают импульсы из мозга к рукам? Изумительно, просто изумительно! Здесь, справа, небольшая гематома, но в целом ты…
Мне захотелось лягнуть его ногой, но сил уже не осталось. Даже на то, чтобы ругаться.
— Док! Помоги. Пожалуйста.
— А я что делаю?
Он вытащил из чемоданчика что-то черное и прозрачное и обмотал мне горло, аккуратно просовывая ткань под моими пальцами. Потом он осторожно разжал мне пальцы. Мне ужасно не хотелось убирать руки от шеи, но, когда они наконец бессильно упали, я испытал несказанное облегчение.
Трудясь надо мной, Док продолжал бормотать:
— Изумительно! Просто изумительно! Надо отдать тебе должное, Зигги. Ты не потерял присутствия духа. Я хочу сказать, ты сразу понял, что произошло, верно оценил ситуацию и сделал именно то, что было нужно, чтобы держать голову прямо. У тебя железный характер и мозг как компьютер. Даже не подозревал, что ты такой. Я горжусь тобой!