Охота на Минотавра

Агалаков Дмитрий Валентинович

– А есть предположения?

Мишка кивнул:

– В институте смертельно больных, на кладбищенском факультете. Где же еще? Специально для него могли открыть.

– Это точно. Ну что, поехали?

Они забрались в седла, застегнули шлемы. Воинственно зарычал мотор, и «Ямаха» с молодыми людьми, вырулив из ряда машин, медленно покатила в сторону шлагбаума…

2

До позднего вечера Мишка обзванивал всех друзей и знакомых, пока не узнал, где обитает их одноклассник. После окончания школы тот переехал с родителями в соседний район. «Если я ему позвоню, он меня отфутболит, – сказал по телефону Мишка подруге. – Лучше нагрянуть и прижать к стенке». – «Тогда нагрянем и прижмем, – согласилась та, – прямо сегодня. Сейчас». После ужина Юля и Мишка сели на мотоцикл и, слетев по улице Алексеевской вниз, понеслись по проспекту вдоль Волги. Сверкавшая огнями набережная, шумная, гремящая, летним карнавалом покатилась слева. Потом вновь подъем. Еще несколько улиц, и скоро они вышли у высотного дома в спальном районе, где жил их странный одноклассник.

Почему странный? Тут особый разговор!

В далеком восьмом классе это был длинный тощий страшила в очках с толстыми линзами, все время сидевший за книгами. Паша Киселев говорил о легендах, поверьях, привидениях, кладбищах, раскопках древних могильников, о разрушенных замках и домах с теми же призраками, о кладах и проклятиях! Он просто бредил стариной и потусторонним миром! Поэтому и прозвища у него были под стать: Призрак, Скелет, Аддамс – ведь именно такой тип должен был родиться в семейке Аддамсов! Но больше всех закрепилось Чудила: Паша всячески искал связь дней нынешних с веками минувшими и находил их. Однажды он принес на урок настоящий человеческий череп, который выкопал в каком-то могильнике, выварил его и покрыл лаком. Паша утверждал, что череп заколдован и на нем лежит древнее проклятие, и кто коснется его, когда он будет читать заклинание, на того это проклятие благополучно перейдет. Девчонки бегали от одноклассника с черепом как от огня, да и мальчишки не больно хотели видеть его в своей компании. Бить его опасались. Даже самые крутые силачи побаивались, не читает ли Чудила проклятие, когда смотрит на их кулаки. Так он и жил отшельником, почти изгоем в классе, а неординарная внешность лишний раз проводила дистанцию между ним и его сверстниками.

Юля и Мишка хитростью проникли в подъезд, в лифте поднялись на восьмой этаж и теперь стояли у дверей общего пенала.

– Ну что, стучимся в двери ада? – спросил Сомов. – Вызываем злого духа?

– Стучимся и вызываем, – кивнула Юля.

Мишка нажал на кнопку звонка – одну из трех на косяке.

– Спрячься! – вполоборота бросил он Юле. – Пусть будет сюрприз!

– Точно?

– Да! Будешь козырной картой! Ферзем! И потом, его надо подготовить – а то Чудила увидит тебя и в обморок брякнется.

– Ладно, – согласилась Юля и ушла в темноту на лестницу.

А в пенале уже открывался дверной замок. Зашаркали тапочки.

– Кто? – спросил за общими дверями женский голос.

– Здрасьте, – отозвался Сомов. – А Паша дома?

– А кто спрашивает?

– Друг детства.

– Это с каких это пор у Пашки друзья детства появились? – совершенно искренне спросила женщина. – Ладно, сейчас позову.

И зашаркала тапочками обратно. «Пашка, тебя!» – донеслось издалека. Потом послышались другие шаги, но уже шлепающие. Щелкнул замок, и дверь открылась. На фоне золотого света прихожей стоял длинный худой молодой человек, носатый и губастый, обиженный всем своим видом на весь мир.

– Привет, Кисель.

– Я больше не Кисель, – ответил тот.

Глядя на хозяина снизу вверх, Сомов усмехнулся:

– А кто ты теперь? Зорро?

– Вот что, Рыжий, если ты будешь давить на меня, то я против. Иди откуда пришел.

– Не буду, Кисель. Ой, – спохватился он. – Прости. Паша.

– Павел.

– Прости, Павел. Ну уж тогда и ты меня Михаилом называй.

– Я согласен, Михаил.

– А где твои окуляры? Очки с толстыми линзами, которые так все любили? Особенно девушки.

– Мне сделали операцию – теперь вижу третью строчку снизу.

– Круто. Теперь бы мы тебя Соколом прозвали. Ты где-нибудь учишься, Павел?

– А что?

– Да просто спрашиваю.

– Тебя это так волнует?

– Очень.

– Да мы вроде друзьями никогда не были?

– Ну не были. А теперь вот интересуюсь. Ну, сказать-то можешь?

Длинный губастый Паша все еще приглядывался к однокласснику.

– В Академии культуры на краеведческом факультете.

– Класс! – вырвалось у Мишки. – Уже всех педагогов за пояс заткнул? Всех запугал эрудицией? И версиями? Потусторонними особенно?

– Тебе чего надо от меня? – нахмурился и без того серьезный Паша. – Я ужинать собирался.

– У меня вопрос по краеведческой теме, представляешь?

– С трудом. Тебе-то она зачем, эта тема?

Мишка покачал головой:

– А вот надо. И кстати, я не один. – Он оглянулся назад.

– А кто с тобой? – насторожился Паша. – Я и тебя-то не больно рад видеть, а кого-то еще – так и совсем. Я, наверное, пойду… – засомневался он. – А ты оставайся, если хочешь, – он все говорил без тени улыбки. Паша кивнул в темноту: – Только смотри, у соседей собака злая.

– Я с дамой, Кисель.

– Павел, – мрачно поправил гостя хозяин дома.

– Я с дамой, Павел.

– И зачем мне твоя дама?

– Да ты знаешь ее – учились вместе!

– Мне безразлично – я вас всех терпеть не мог.

– Это особая девушка!

– Привет особой девушке. И пока.

Паша уже хотел было закрыть дверь, но на лестнице послышались легкие шаги.

– Сюрприз! – сказал Мишка Сомов.

Из-за косяка вышла, покачивая бедрами, она, девушка в джинсовом костюме, и привалилась к косяку.

– Привет, Киселев. – В руках она держала пылающий красный шлем.

Паша затрепетал: что-то очень горячее всколыхнулось в нем, и прилив этих чувств отразился на его лице. А потом, когда греза стала явью, у него отпала нижняя челюсть. Он смотрел на гостью и моргал глазами.

– Я тебе говорил, – вполоборота бросил Мишка. – Если бы ты вышла сразу, его бы кондратий схватил.

– Юля? – прошептал Паша. – Пчелкина?

– Она самая, Киселев, – улыбнулась девушка.

Мишка покачал головой:

– Эффект разорвавшейся бомбы.

А Паша все моргал и моргал глазами, поедая взглядом налившиеся формы девушки, ее веселые лисьи глаза и лукавую улыбку.

– Какая ты стала…

– Да, Киселев, время пошло мне на пользу, – согласилась Юля. – Сомову тоже нравится.

– У тебя сейчас слюна потечет, Павел, – ревниво заметил Мишка. – Ты, кстати, бешенством не заболел? Тебя ведь, говорят, собака кусала. Нездоровая. В девятом классе.

– Это было в десятом. И собака была здоровая, – заметил Паша. – У нее потом кровь брали. А ты, Пчелкина, как в Вольжанске-то оказалась?