Охота на привидений
Шрифт:
Пал Палыч замолчал, а я понял, что после этого рассказа мне уж и вовсе крыть нечем. Так что я тоже молчал под торжествующими взглядами Максимыча и Вовки, который с нами, конечно, сидел за столом. И он радовался больше всех: наконец- то Фома неверующий из Москвы был посрамлен прилюдно.
Я налил себе чаю и пробормотал только:
— Ну, может быть, может быть.
Сказал я это лишь для того, чтобы прекратить бессмысленную беседу. Конечно, ни один из этих рассказов не мог меня убедить, что баба Дуня ведьма.
За окном между тем стемнело.
— Ладно, — сказал Пал Палыч, поднимаясь
— Я то, Павлик? — усмехнулся старик. — Да все здесь хожено-перехожено. Вся жись моя здесь прошла в Ворожееве.
При мне впервые назвали Пал Палыча Павликом, и это меня удивило. Но скоро я сообразил, что Петр Максимыч намного старше Светкиного дяди и знавал его наверняка еще мальчишкой. Таким он для него и остался, этот совершенно уже седой полковник.
Однако Максимыч не проявлял никакого желания трогаться с места. В бутылке еще оставалось.
— А бутылку с собой возьми, — смекнул суть дела Пал Палыч. — Это тебе на завтра. — И он ласково похлопал старика по спине.
Гость наш тут же со всем согласился. Он попрощался с нами, накинул на плечи старый тулуп и, сунув бутылку в пространный карман этой удобной одежки, направился к двери. Пал Палыч пошел провожать Максимыча до дома.
Мы опять остались втроем: я, Светка и Вовка.
— Что, понял теперь, нафик, — не утерпел Вовка, — что баба Дуня колдунья? И это еще не все, нафик. У нас тут и колдуньи, и привидения, и оборотни бывают.
— Оборотни-то откуда? — смиренно спросил я.
— Ну, ты ж сам сегодня видел, как баба Дуня козой оборотилась. Ты что, не понял, нафик?
Раз! Вовка клюнул носом в стол после Светкиной затрещины.
— Сам ты козел! — сказала моя подруга, и я был ей ужасно благодарен за солидарность. — Баба Дуня колдует, — продолжила Светка, — но козой она обращаться не будет.
Теперь я огорчился. Значит, Светка только за козу обиделась, а то, что бабушку ведьмой называют, ее не смущает? Все тут чокнутые какие-то в Ворожееве! И у Светки крыша поехала.
— Чо дерешься? — ворчал Куличик. — Как дам! — и он сделал невыразительный жест остреньким локотком, который мог насмешить кого угодно. — Баба Дуня — ведьма. И она в кого хошь превратиться может. И эти, которые рядом с ней живут, тоже оборотни" В таком месте нормальные люди жить не будут. Почему их никто дома не видел? Ты ведь сам говорил, — обратился ко мне Вовка, — что никого в церкви не нашел, хотя они туда залезли. Может, там собаки были? Или коты?
— Да никого там не было, — усмехнулся я. — Две галки только вылетели, когда я в окно лез.
Куличик торжествующе уставился на меня, глядя прямо в глаза. Он молчал, наверное, с полминуты.
— Две галки? — спросил он затем язвительно.
— Да, две, — ответил я.
— Вылетели? — все так же продолжал Куличик.
— Вылетели, — ответил я.
— Так это они и были! — заорал мне прямо в лицо Вовка. — Понял, нафик! Дур-рак! Это приезжие в галок обратились. — Последнюю фразу он произнес уже спокойно.
Я не съездил ему по физии или по затылку, как это сделала Светка, хотя мне очень хотелось это сделать. Я просто встал из- за стола и молча пошел смотреть телевизор в другой
Вскоре ко мне присоединилась Светка. Куличика она вытурила домой. Но мы так и не успели отдохнуть, потому что вернулся Пал Палыч. Пришлось весь вечер смотреть телевизор.
Спать мы легли рано, часов в десять, и мне не спалось. Я все думал, в какую чушь тут все верят. Даже Пал Палыч, который как лег, так сразу и начал выводить своим полковничьим носом замысловатые музыкальные рулады.
— Св-е-ет, — тихонько позвал я. Но она не ответила, видать, тоже заснула. "Погулять что ли?" — пришло мне в голову. После свежего воздуха лучше спится, а то тут натоплено, форточки закрыты, да еще Пал Палыч с Максимычем накурили. Я тихонько, чтобы не шуметь, поднялся с раскладушки. Хотя она все равно предательски скрипела, однако никто не проснулся. Потихоньку я стал одеваться, и тут во мне шевельнулась еще одна мысль, намного отчаянней первой: "А что, если сходить на кладбище, спрятаться там и просидеть за полночь? Может, удастся высмотреть, кто там хулиганит по склепам?" Тогда ведь я и Куличику нос утру, и Максимычу, если докажу, что дух Куделина — это всего лишь сказка, миф.
Когда я вышел на кухню, мысль эта окончательно овладела мною. Тогда я вернулся в комнату и взял фонарик, а в карман сунул зачехленный охотничий нож, которым Пал Палыч резал хлеб и вскрывал консервы. Мой маленький перочинный надо было искать, а этот лежал в ножнах на стуле. К тому же охотничий нож — настоящее оружие, с ним будет как-то не так страшно.
Выпив еще на дорогу полкружки горячего чая и удостоверясь, что на часах уже начало двенадцатого, я отправился на кладбище.
Глава VI
МЕЛКИЙ БЕС
Так поздно я еще не выходил здесь на улицу, разве только когда мы приехали. Но тогда было совсем другое дело, мы были втроем с Пал Палычем и не разгуливали по Ворожееву, а только прошли из машины в дом и все. На сей раз я был совершенно один и идти мне предстояло в другой конец деревни, на старое кладбище.
Однако я решил исполнить задуманное. В конце концов, мужик я или нет. Сжав в кармане рукоятку ножа и не зажигая фонарика, почему-то так мне казалось безопаснее, я двинулся по деревенской улице. Было темно и холодно. Тут я обнаружил, что позабыл на печи перчатки, которые положил туда просушиваться. Я мысленно выругался, но возвращаться в дом не стал. Не потому, что дурная примета, а просто чтобы не потревожить спящих и не сорвать все предприятие.
В одиночку ходить в темноте особенно страшно, это каждый знает, но всем страшно по-разному. Мне всегда кажется, что вот-вот кто-то выскочит и набросится на меня из темноты сзади или сбоку, а Светке мерещится, что появится привидение, упырь или еще какая-нибудь нечисть. Ей еще хуже, против нечисти нож не поможет, у меня же была хоть на него надежда. А самое удивительное, что, если с тобой в ночи кто-то есть, ну хоть годовалый ребенок беспомощный, страх куда-то девается и уже далеко не так жутко, как одному. Но тогда я был один, и мне было по-настоящему страшно.