Охота на Ведьм

Малинина Александра

Немного поморгала, стараясь делать это незаметно и еще раз подняла глаза. А вот ни черта не показалось. Не бывает же двух людей с такими черными глазами, такого просто не может быть… Но даже если и бывает, каков шанс встретить сразу двух? Ничтожно мал, но мне вот удалось… Как я могла быть такой дурой? И во что это выльется лично для меня?! Ладони противно вспотели, я начала ерзать с утроенной силой.

Постаралась сосредоточиться за разговором, что вели остальные мужчины и Янка. Судя по всему, подруга произвела фурор. Она что-то рассказывала, глупо хихикая и театрально хлопая своими длинными ресницами. Плешивый, подставив пухлую ручку с пальцами-колбасками под подбородок, тщательно внимал не

особо интересному Янкиному рассказу с таким видом, как будто она как минимум делилась действенным способом стать счастливым за три дня. Саня с Лехой весело поддерживали беседу, рассказ Янки им тоже был по душе. Возможно, я наговариваю на нее и она рассказывает нечто в высшей степени остроумное, но понять, что именно, я никак не могла. Слова отказывались складываться в предложения, как будто подруга говорила на другом языке. Казалось, никто и не заметил моего напряжения, как и молчания Ковалева. Хотя может второе - это для него вполне нормально. Никто, кроме него, разумеется, он все так же ухмылялся. Ему явно стало нравится происходящее, и чем больше это нравилось ему, тем меньше это нравилось мне.

— У меня что, ворона на голове сидит? — с удивлением услышала я собственный голос. Это было зря. Янка примолкла, все с любопытством уставились на меня. Хотя нет, не с любопытством, а с тем самым выражением, с которым смотрят на человека, сморозившего полную ерунду.

Но Ковалев меня понял. Но промолчал, скривив губы в ухмылке, и если черные глаза могли стать еще чернее, то они несомненно стали.

— В конце концов, так смотреть неприлично, — продолжила я, проигнорировав Янкин пинок под столом. Весьма болезненный, кстати. Но сейчас даже пни меня Николай Валуев, я вряд ли бы обратила внимание, меня и так будто поезд трижды переехал.

— С чего бы мне на тебя смотреть? — наконец-то услышала я его хрипловатый голос, он вопросительно поднял брови вверх.

— Это у вас надо спросить.

— Кажется, ты выдаешь желаемое за действительное, — нагло ухмыльнувшись, заявил он.

Компаньоны Ковалева (или кем они ему там приходятся?) замолкли и теперь смотрели на меня с некоторым сочувствием. Если сначала мне показалось, что они его побаиваются, то теперь я видела, что откровенно боятся.

— Потрудитесь обращаться ко мне на Вы, раз мы с вами едва знакомы, — меня несло и я не могла остановиться. Со мной такое часто бывало, но сейчас явно не тот случай, когда я могла себе позволить подобное, если конечно не нуждаюсь в очередном недоброжелателе. Что-то подсказывало, что маньяк – это детский лепет по сравнению с этим типом, нажить такого врага как Ковалев прохождению семи кругов ада подобно. И если некто желает мне смерти за спасение Ковалева, то теперь я вполне могла его понять, как бы ужасно это не звучало. Могла бы понять, не будь он извращенцем, пытающим девушек, разумеется.

— Может, кто-то хочет сказать тост на мой юбилей? — Янкин веселый тон не мог скрыть ее испуга. Она косилась на меня и старалась спасти положение. Мужчины недружно ее поздравили, болтая стандартную чепуху и беспокойно косясь на Ковалева. Проверяли, не вывела ли я его из себя окончательно? Они что, на самом деле боялись, что он придушит меня прямо здесь, за столом? И их вместе со мной? Кстати, не такая уж фантастическая версия, я бы запросто поверила, что он был на такое способен.

«Надо сматываться» — твердо решила я. Чтобы это все не выглядело как позорный побег, я заставила себя отсидеть еще десять минут, а потом попробовать незаметно выкурить Янку из ресторана. Хотя я себя обманываю, это в любом случае будет выглядеть как побег, но мне было плевать, главное сейчас – выбраться отсюда. Я сама пока не понимала, какую кашу заварила, но то, что заварила – безо всяких сомнений.

— Как зовут наших

прекрасных дам, я не расслышал? — опять подал голос Ковалев.

— Это Янина, — сально заулыбался Плешивый и ухватил Янкину ладонь, — А это ее подруга, Кира.

— Янина… — протянул Ковалев, с насмешкой смотря почему-то опять на меня, я могла поклясться: в глазах его плясали самые настоящие черти, — Красивое имя.

На Янку он даже не взглянул.

— Степан тоже неплохое, — ядовито улыбнулась я. Зачем, спрашивается, опять рот открыла?!

— Ваша подруга кажется немного эксцентричной особой, да?

Непонятно, к кому он сейчас обращался, потому что черт возьми, опять смотрел на меня! Но кажется, Янка поняла его верно:

— Кирыч просто нервничает, на самом деле она просто…

— Ангел, — перебил ее Ковалев, ухмылка стала еще более издевательской, если это в принципе возможно.

Ангел… Именно так он назвал меня на дороге. Совпадение? Вряд ли. Если я могла бы побелеть еще больше, то несомненно, сделала бы это. Хотя с чего?! В конце концов, я жизнь ему спасла, а не наоборот, убить пыталась. Узнал он меня, и что? Благодарен должен быть за спасенную жизнь. Правда, мне не очень хотелось бы принимать его благодарность, прежде всего потому, что я сомневалась, что это нечто хорошее. На положительные слова и поступки такой тип попросту не способен. Да и на счастливого спасенного он похож не был, ну ни капельки.

Мысли вихрем пронеслись в моей голове и я поняла, что все за столом теперь с опаской уставились на меня. Ждут, что я что?! Кину в Ковалева ножом?!

— Я не ангел, — отрезала я.

— Неужели? А так похожа.

Так, он меня узнал или нет?! Может, ангел у него нечто вроде милого прозвища? Хотя звучало скорее как оскорбление…

— Что вы ко мне пристали? Я вам что, в салат плюнула или под столом пнула?

— Я не заказывал салат.

— Зря, — брякнула я, едва не добавив «а то я бы обязательно плюнула», — Вы закажите, нам с подругой пока надо отлучиться.

Зыркнув на Янку так, что она моментально вскочила со стула, я развернулась и двинула к выходу, изо всех сил стараясь не споткнуться. Уверена, Ковалев именно этого мне и желал. Хорошо, что туалет тут был со стороны входа, иначе беда, раз я планировала побег. Я зашла в помещение с черным (еще бы!) кафелем, впустила за собой Янку, закрыла дверь и бессильно к ней прижалась, прикрыв глаза. Наконец-то можно хоть чуть-чуть расслабиться. В туалете никого не было, так что мое расслабление длилось недолго, Янка рявкнула:

— Какого черта ты творишь?!

— Помолчи хоть минутку, мне и так тошно…

— Никакой тебе минутки, поняла меня? Немедленно начинай излагать! — для убедительности она схватила меня за руку и тряхнула.

Это было не обязательно, я и так чувствовала необходимость срочно поделиться своими подозрениями с подругой, иначе с ума бы сошла. Если она скажет, что это ерунда… то я все равно не соглашусь.

— Ты хорошо его разглядела? — начала я издалека, — Ковалева?

— Ну да, — она пожала плечами и задумалась, — Интересный мужик, но мурашки от него по коже… Опыт говорит, с такими как он лучше не связываться, но так охота, скажи?

— Бежать от него подальше охота!

— Не ори, я и так поняла, что он тебе не приглянулся. Но дело есть дело, соберись и…

— Янка, какое к черту дело?! Мы сейчас же отсюда уходим! Я не останусь ни на минуту. Ты видела его глаза? И тебе не показалось…

— Глаза как глаза, Кирыч. Остынь уже, ты со своими маньяками стала через чур нервной, этак скоро в монастырь уйдешь, мужиков начнешь бояться.

— Заткнись и послушай меня: черные глаза, то есть не карие, а совсем черные. Прямой нос, сильный подбородок. Очень высокий, крупный, волосы густые и вьются… Никакого дежавю?