Охота на Ведьм
Шрифт:
— Вы случайно не знаете, как именно погибла их мать?
— Отчего не знаю, знаю. Сгорела она, такие дела.
— Сг… — я поперхнулась, — Ее сожгли заживо?
— Господи, что за ужастики ты тут выдумываешь. Ты же вся побледнела… Короче, не знаю, что ты там за фильмы смотришь, но она погибла при пожаре.
— При пожаре, — эхом отозвалась я.
— Ну да, обычный пожар, это у нас сплошь и рядом происходит.
— А где это произошло? И почему Клим винил брата?
— Мать у них отдельно жила, вот и угорела в квартире своей. Вроде как приняла на грудь и уснула, а старший в это время ушел
— Это верно, — пролепетала я, схватившись за стол двумя руками.
— Эй, с тобой все в порядке? — Щебень насторожился, — Ты это, тысячу мне давай, а то чего доброго в обморок тут рухнешь…
Я кивнула, на автомате вытащила кошелек и протянула ему тысячу.
— Ну что, есть еще вопросы? — сразу же деловито поинтересовался Ванек.
— Я… а что стало с их отцом?
— А это пес его знает, красавица. Я уже тогда был далек от всяких интересных событий. Спроси у своего парня, — он подмигнул.
— Хорошо.
С трудом я поднялась со своего месте и на негнущихся ногах покинула квартиру Щебнева. Едва оказавшись на улице, я плюхнулась на лавочку около подъезда и закрыла лицо руками:
— Господи, господи…
Какая же я дура: если бы я только тогда послушала Янку более внимательно и дала себе труд просто поговорить с этим чертовым Щебнем, Янка была бы со мной. Я просто невнимательная идиотка: сколько раз я не обращала внимание на очевидные вещи? Я усмехнулась: кажется, только сегодня утром Ковалев, тот, что Клим, намекнул, что авария, в которой он едва не погиб, произошла не сама по себе. Он знал, кто это сделал. А я его спасла. В этом свете даже мое знакомство с Филиппом выглядит подозрительно…
Я выругалась вслух, напугав при этом женщину с маленьким псом, что выходили из подъезда. Не полегчало. Тогда я набрала номер, трижды выронив из рук телефон.
— Кира? Ты где? — услышала я его голос.
«Как будто ты не знаешь» — усмехнулась я про себя, а вслух, растягивая слова, сказала:
— Что мне нужно сделать, чтобы ты отпустил Янку?
На секунду Филипп потерял дар речи, но только на секунду.
— Кира? С тобой все в порядке? Я сейчас приеду…
— Филипп, просто скажи, что мне сделать, я готова на все, слышишь ты меня? На все! — я сорвалась на крик, из глаз брызнули слезы, от обиды и собственной тупости.
— Понимаю, на тебя столько всего навалилось… — устало вздохнул он.
— К черту все это. Слышишь? К черту! Верни мне Янку!
— Оставайся сейчас там, где ты находишься и я приеду к тебе. Только не наделай глупостей, ты сейчас явно не в себе.
— О, я определенно в себе.
— Кира!
— Пошел ты…
Со всей дури я разбила новый телефон об асфальт и побежала, не разбирая дороги. Петляла между домами и непонятными постройками вроде гаражей и сараев, пока мои легкие не стали гореть огнем и я не выдохлась окончательно, свалившись на первую попавшуюся лавочку. Охраны рядом со мной не оказалось, значит, я сумела от них оторваться. Парни явно не созданы для бега, уж больно тяжелые.
С трудом хватая воздух, я подтянула ноги к себе. Боль в легких понемногу отступала, но я хотела ее вернуть: это отвлекало меня от ужаса происходящего. Казалось заманчивым
Отсутствие мобильного телефона – преимущество, но не когда тебе надо вызвать такси. Я кое как выбралась из дворика, окруженного двухэтажными домами, черт знает когда построенным, прошла гаражный кооператив и наконец-то выбралась на освещенный проспект. До остановки добираться не стала, просто взмахнула рукой и вскоре возле меня притормозила новенькая Хонда. Окно со стороны пассажира открылось и я увидела молодого парня с беззаботной улыбкой от уха до уха.
— Куда едем, красавица?
— Дам тысячу, если довезешь до ближайшего отделения полиции.
— До ментовки что ли?
— Да.
— Ну садись, — он улыбнулся еще шире и открыл мне дверь, — Я Кирилл, кстати.
— Молодец.
— Не настроена болтать, понял.
Все еще улыбаясь и иногда на меня поглядывая, он прибавил скорость и вскоре мы тормозили возле недавно отремонтированного здания, окрашенного в желтоватый цвет. Я молча протянула ему тысячу, но Кирилл, все еще улыбаясь, от денег отказался:
— Не могу обдирать девушку в беде, да еще такую красивую.
Пожав плечами, я полезла из машины. Наверное, в любое другое время я бы обратила внимание на милого парня: как оказалось, не перевелись еще рыцари. Но сегодня я хлопнула дверью и решительным шагом проследовала по ступенькам к главному входу.
— Я хочу сообщить о преступлении, — сообщила я девушке, сидящей прямо под табличкой «Прием заявлений».
— Какого рода? — деловито поинтересовалась она, не сильно отвлекаясь от своего мобильного телефона.
— Трех убийствах и еще одном похищении.
Телефон едва не выпал из ее рук, она медленно подняла на меня глаза, как будто ожидала, что я скажу что-то вроде «Шутка!». Поняв, что делать этого я не собираюсь, она натянуто улыбнулась и потянулась к телефону.
— Сейчас вас примут.
Я кивнула и присела на скамеечку рядом. Минут через пятнадцать к девушке подошел дюжий дядька лет пятидесяти, размерами он бы мог посоперничать со среднего размера круизным лайнером. Девушка кивнула в мою сторону, он посверлил меня взглядом, потом кивнул мне в сторону коридора с желтыми стенами, предлагая пройти за ним. Я, конечно, пошла. Мы поднялись на третий этаж и оказались в тесном кабинете, точной копией Карповского за одним исключением: вместо портрета президента на стене висел веселенький плакат с нарисованным ментом и подписью «Убьют – тогда и приходите!». А дядька шутник, ничего не скажешь. Он, кстати, мой взгляд проследил, но комментировать не стал, зато я не промолчала:
— Мне что, прийти чуть позже?
— А вас что, хотят убить?
— Не уверена, то есть трудно сказать наверняка… может быть и хотят.
— Думаю, тогда в качестве исключения приму вас прямо сейчас, — рассмеялся дядька, явно решив что я шучу.
— Спасибо.
— Что ж, наверное лучше перейти к делу. Я…
— Иван Дмитриевич Белов, я видела табличку на двери, — кивнула я, — Меня зовут Кира. Кира Владимировна Орешина.
— Ага, — Иван Дмитриевич нахмурился, как будто вспоминал, откуда бы он мог слышать мою фамилию.