Охота на волков
Шрифт:
Как и в случае прорыва в центре столицы, который замяли, скрывают и многое другое. Для того же Нармера ни его одержимость, ни моя, не являются чем-то особенным. Еще и сегодняшние новости о подпольных святилищах.
Что происходит с миром? Хрень происходит, но узнать какая именно практически невозможно. Я невольно влез за эту завесу, за что меня тоже не гладят по головке. И, боюсь, дальше будет хуже.
Не говорю я целителю и о возможности исцеления одержимого. Вернули же язык тому студенту. Пусть после меня хаоса в нем оставалось
Скорее всего способен и Олег. После должного обучения. Но на мне проверять точно не стоит. Проверили уже один раз, на снятии проклятия. Чуть сам не погиб. Хватит уже жертв на алтаре науки.
Целитель расстраивается услышанному, и переубедить его у меня не получается. На том мы и расходимся. Ночных посетителей у меня больше нет. Кажется, незнакомку спугнул целитель. Пока мы разговаривали, я слышал шорох за дверью. Или то гуляла Пуся.
***
А вот утро новолуния меня встречает солнцем. Проклинаемые мной облака слушаются и разлетаются, обнажая местами голубое небо. Теплый ветер с материка лютует, разрывая серую пелену.
И пусть дождь не сдается, поливая напоследок из остатков туч, но на занятия я иду, довольно прищуриваясь на выглядывающее солнце.
Никто не требует от меня явиться к ректору, охране, жрецу или на дуэль. Даже Разумовская уделяет мне внимания ровно столько, сколько нужно для поддержания легенды. Больше не дуется и не требует отвечать на неудобные вопросы.
Лекции пролетают одна за другой в предвкушении вечера. И когда мы после обеда загружаемся в лодки и едем на полигон, мое лицо сияет, как светило над нашими головами. К вечеру погода улучшается еще больше и тучи улетают к горизонту.
Только меня не настораживает количество наблюдающих за нами. Меня и еще пару студентов, равнодушно прореагировавших на этот факт. Вероятно, у них тоже есть заботливые родственники, предупредившие о сути сегодняшнего занятия.
Мастер традиционно гоняет нас по кругу и устраивает разминку. Какой бы магией не обладал этот мир, физподготовку никто не отменял. И я, однажды уже лишенный способности воспользоваться силой, этому только рад.
За разминкой следует настоящая куча мала. Нас просто всех выгоняют на полигон, разделив поровну. И дают команду атаковать другую сторону всем, что есть. Кроме смертельно опасных умений.
Выбывают те, кто раздумывает. Примерно треть удивленно распахивают рты и падают, снесенные силой с ног. Их отправляют за периметр тренировочного поля. Избавившись таким образом от самых нерасторопных, нас сталкивают еще раз. Выбывает гораздо меньше, но и такие есть.
Оба раза мне хватает защиты доспеха и отсекания самых буйных огненной силой ифритов. В такой связке обладатели одной родовой силы для меня не опасны. Прилететь что-то необычное, конечно, может. Но вот свалить с ног — нет.
Самое интересное начинается после. Мы выходим парами, мастер выкрикивает
Принцип и порядок назначения дуэлянтов мне непонятен, и передо мной проходит большая часть оставшихся. Но все их уловки я примечаю, видя как потоки силы пробираются под землей, обходят со спины или взлетают ввысь, обрушиваясь оттуда.
Солнце постепенно клонится к горизонту, с воды веет вечерней прохладой. Площадка превращается в перепаханное поле, а усталые победители и побежденные отдыхают неподалеку, валяясь на траве.
Я как раз смотрю в небо, разыскиваю спрятавшуюся луну, как мне прилетает жесткое и короткое сообщение от брата.
«Началось. Берегись».
Глава 25
Началось… Тревожное сообщение ничуть не меняет происходящее. Земля не содрогается, студенты остаются на своих на местах. Отдыхают, сражаются или готовятся к поединку. Никто не мчится ко мне со злобными намерениями.
«Принято. Держи в курсе» — отвечаю я брату.
И мысленно возношу краткую молитву богам. Что там сейчас происходит, я не знаю. Могу лишь верить, что они справятся. Мысль о том, что могут вырезать целый род, я гоню прочь. Не с моим хитрожопым дедом. У него была вся информация и он должен быть готов.
До этого момента каких-либо серьезных травм никто не получил. Испачканная одежда, несколько обмороков и вывихов от неудачных падений. Ну и трое выделились размахом представления, обрушив на головы противника потоки силы. Впрочем, впечатляющим зрелищем это стало только для меня и Нармера, ощущающего силу.
— Белаторский! — наконец раздается крик мастера. — Свердловская!
Та самая, о любовных несчастьях которой мне щебетали в уши на празднике. Пока иду в центр распаханного поля, огибая ямы, пытаюсь вспомнить что еще слышал по нее. Род средненький, особых заслуг не имеет, но и слабым его не назвать. Держатся за счет судостроительства и судоходства.
Княжна несомненно хороша собой, хотя на мой вкус крупновата. Дерзкая короткая прическа, симпатичный курносый носик, полные губы. Темноволосая, смуглая и кареглазая — самая часто встречающаяся внешность.
В моем мире давно все перемешались и типичной внешностью обладали разве что жители этнических районов. И то нечасто. Тут же на лицо тесные связи в эпоху битв богов с египетским народом. Златовласые императорские особы скорее исключение.
Хотя чтобы тут быть бледным, надо еще постараться. Подземных жителей нет, а тепло и ясная погода щедро обеспечивают всех стойким загаром.
Пока я отстраненно размышляю о внешности местных, мы занимаем позиции. Свердловская чуть отходит вправо, вынуждая повернуться к ней и прищуриться. Теперь садящееся в море солнце светит мне в глаза.