Охота на журавля
Шрифт:
— Да.
— Тогда пункт второй. Посторонний доступ. Что-то не так?
— Э-э… По-моему, второй пункт был о перепутывании результатов.
— Оставим на сладкое, там много подробностей. С уровнем секретности дело обстоит так же, как с любыми другими видами пароля. Документов мы не спрашиваем. Клиент сам называет выбранное имя. И ни мне, ни регистратуре, ни врачам неизвестно, кто такой на самом деле «Джеймс Бонд» — Петр Иванович Сидоров или, наоборот, Сидор Петрович Иванов. Зная о существовании кода «Джеймс Бонд», любой человек может прийти и запросить результат, да и приходить не обязательно, можно и по телефону. Но для того, чтобы как-то воспользоваться этими результатами или, к примеру, сдать анализы за другого — в чем я, правда, не вижу особого смысла —
— Понятно.
— А теперь самое интересное. Возможность ошибки. О случайностях мы говорить не будем. Во-первых, вероятность меньше, чем перепутать младенцев в роддоме. Во-вторых, вашего коллегу, кажется, не интересовали случайные ошибки.
— А какие? — не удержалась я от вопроса.
— Намеренные. Идея вашего коллеги была такова. Допустим, я, злой и нехороший, хочу устроить вам — как клиенту — основательную нервотрепку. Или заставить вас раскошелиться. Например, вы чисты, как высокогорный ледник, нет у вас никаких болячек, а проблемы с потенцией, о которых вы так переживаете, пройдут при нормальном сне и питании, и никакого такого специального лечения не требуется. Но я, вместо того, чтобы вас успокоить, сообщаю совсем-совсем другое. Представили? Вы получаете дополнительный стресс, а я с вас денежки за совершенно вам ненужное лечение. Все понятно? Ну вот. Именно этот аспект деятельности клиники мы и обсуждали с вашим коллегой большую часть времени. Возможность махинаций. Тем более, что многие заболевания мочеполовой сферы протекают, по крайней мере первое время, почти бессимптомно. Бить себя пяткой в грудь и клясться, что подобные махинации немыслимы, несовместимы с профессиональным самоуважением и вообще в принципе невозможны, я не стану, бессмысленно и вообще глупо. Возможны, разумеется. Вот только для того, чтобы подобные махинации осуществлять, нужна информация. То есть, как и в предыдущем случае, мне должно быть известно, что «Джеймс Бонд» — это Петр Иванович Сидоров, с которым у меня либо личные счеты, либо я знаю, что он в состоянии оплатить дорогое лечение. Иначе в этом нет вообще никакого смысла. Так?
— Логично. А что, лечение действительно настолько дорогое?
— Смотря что лечить. И как. Сами понимаете, даже аспирин бывает наш, а бывает импортный, да еще и растворимый — уже на порядок дороже. С прочими лекарствами и процедурами примерно так же. Даже при одних и тех же проблемах приходится исходить не только из необходимости, но и из размера кошелька. Кстати, дороже — совершенно не обязательно лучше. А есть назначения, без которых вообще можно обойтись, денег стоят, а служат исключительно для создания дополнительного комфорта. Тут много разных тонкостей, у нас сейчас на это просто времени не хватит. Если интересно, можно еще одну такую встречу провести. Кстати, с вашим коллегой мы договаривались, но он что-то не позвонил.
Я представила, как сине-зеленый Марк слезает с оцинкованного стола, с натугой открывает тяжеленную дверь холодильника, подходит к столу дежурного, снимает трубку… Бр-р! Конечно, ничего этого я господину Красниковскому объяснять не стану — а вдруг это он Марка трихополом накормил. Хотя зачем в таком случае вываливать передо мной всю механику возможных… э-э… махинаций — непонятно. С другой стороны, непонятно, почему он не поинтересовался причинами отсутствия самого Марка. Но все равно, лучше помолчать. В смысле лишнего не говорить.
— Да обстоятельства не сложились, — объяснила я. Собственно, объяснение не хуже всякого другого. Главное — ни слова лжи. Действительно, обстоятельства.
— Вот, в основном, и все.
— Владимир Иванович, еще пару коротких вопросов сейчас можно?
— Даже три. Но не больше. Правда, время поджимает, — он улыбнулся. Улыбался он часто и легко. Не той заученной американской улыбкой,
— Вопрос первый: когда — точно, включая время — был у вас Марков? Особенно время, день я знаю. Это можно как-то выяснить?
Владимир Иванович нажал клавишу селектора.
— Марина, будь добра, посмотри, около недели назад у меня был на приеме господин Марков, во сколько это было?
— В двенадцать пятнадцать, — ответил селектор после полуминутной паузы. Шустрые они тут, как…
— Второй вопрос. Только не удивляйтесь. Вы ему ничего не дарили?
— Конечно, — он пожал плечами. — Если это можно назвать подарком. Ох, извините, вам — забыл. — Он протянул мне небольшой календарик, на обороте которого красовался текст с милым заголовком «Любовь: техника безопасности». — Наш, фирменный.
— Спасибо. И уж просветите меня напоследок, а то любопытство замучает — что за странное название для клиники — «Сюжет-клуб»?
И тут он расхохотался.
— Ох, я иногда жалею об этой шуточке. Напишите это по-английски. Теперь прочитайте, как будто это по-русски, но английскими буквами…
Я послушно написала в блокноте: «Plot-club».
— Плот… клаб… или слаб… О! Плоть слаба, да?
— Ну да. Не совсем точно с точки зрения филологии, но так оно когда-то и получилось. Молодые были, веселились не в меру. Сейчас уже, признаться, и не смешно. Хотя запоминается название сразу — а что еще нужно от названия? И смысл вполне позитивный: если у вас возникли проблемы, то это еще не конец жизни, а так, один из ее сюжетов. Главное — не нервничать. Ну, до свидания. Если что, звоните или приходите.
8
Вас много, а я одна!
Дама из гороно, которая курировала проведение всяческих конкурсов и олимпиад, лет десять назад, похоже, сильно огорчилась тем, что ей никогда уже не будет сорок, — и с тех пор так и пребывала в таком огорченном состоянии. А посетители — в частности я — отвлекали ее от этой скорби и потому требовалось побыстрее их спровадить. Она весьма смутно помнила, что за Глебов занял первое место на городском этапе пресловутой олимпиады «Третье тысячелетие». Да и саму олимпиаду она воспринимала несколько скептически, будучи свято убежденной в том, что подбные мероприятия должны быть исключительно профильными: отдельно по истории, отдельно по биологии и так далее. А сваливать в одну кучу физику, химию, математику, компьютер и еще какую-то там эвристику — полное безобразие. Как тогда руководить-то?
Да и вообще, как можно серьезно относиться к олимпиаде, которую проводит не министерство образования. Так что, совершенно непонятно, почему это вдруг журналист серьезной «Городской Газеты» заинтересовался такой ерундой, вместо того, чтобы…
Минут десять она пыталась мне втолковать, о чем на самом деле следует писать. А вопрос о перспективах участия победителя в общероссийском туре ее вообще удивил. Если уж какая-то там «World technics» (она произносила «олд техник») затевает чего-то непонятное «для наших детей» — вот пусть она все и оплачивает. При чем тут городской отдел образования?! Н-да, здесь загадочному Глебову явно ничего не светит.
9
Была рыбка простая — стала золотая…
О господи! Сколько же они тут берут за лечение? Такой интерьер наверняка не дешевле, чем содержание белого слона. Говорят, лет сто или двести назад король Сиама, когда хотел уничтожить неугодного сановника, дарил ему белого слона. Священное животное, вдобавок королевский подарок — не продашь, не передаришь и вообще будешь холить и лелеять. Пока по миру не пойдешь. Ибо холенье и лелеянье — в смысле, прокорм и все такое — белого слона обходится весьма недешево. Простенько и изящно.