Охота Теней
Шрифт:
— Я ничего не слышу. — Она смотрела, как он потрясенно отшатнулся.
Его магия дрогнула. Пусть она разобьется на сотню кусочков.
— Ты… ты лжешь.
— Этот кусок ничего не говорит, и Ульварт виновен.
— Ведьма, — закипел он. Он придвинулся к ней, его движения были резкими, словно магия, которую он поддерживал, напрягала каждый его мускул. — Лгунья с Темного острова. Отродье Аделы! Я покажу тебе всю праведность Столпов. А теперь отдай мне кинжал, ты, недостойное дитя зла.
Эйра сделала небольшой шаг назад, отойдя на достаточное расстояние, чтобы получить
— Заберите его у нее! — раздавал приказы Ферро Столпам. Должно быть, он отдавал слишком много магии своему глифе, чтобы напасть на нее самому.
— Ты хочешь его? Прекрасно. Забирай. — Эйра сжала кинжал изо всех сил. Может быть, она наконец-то оправдала их предположения, потому что отпрыск Аделы не колебался бы, и, в конце концов, она тоже. Эйра сделала выпад и нанесла удар, и лезвие встретило свою цель, вонзившись прямо ему в грудь. Погрузившись по самую рукоять, ее плечо столкнулось с его плечом, когда Ферро отяжелел. Он закашлялся, и она почувствовала, как на нее брызнула его кровь.
Все это не соответствовало плану. Все шло не так. Маркус умер. Двор Теней уничтожен. Доверие, которое оказала им Эйра, испарилось.
Но она свершила свою месть, и кровь Голоса в клинке теперь была потеряна, смешавшись с кровью Ферро и пролившись на пол.
Она повернула кинжал, и он хмыкнул. Зал уставился на сцену, разворачивающуюся в их пойманном в ловушку стазисе. Десятки рыцарей. Более сотни чародеев. И их застал врасплох один человек с приспешниками в мантиях. Эйра повернула лезвие в противоположном направлении. Он издал удовлетворенный крик боли.
Никто из вас не смог бы этого сделать, — хотела сказать Эйра людям и их немигающим глазам. Какое суждение они вынесут ей, когда снова смогут двигаться? Неужели она наконец доказала им, что она убийца, о которой они говорили все это время? Это должно было быть сделано. И это выпало на мою долю.
— Я поклялась, что убью тебя, — прошептала Эйра для него и для Маркуса, наблюдающего из царства Отца. — Пусть это закончится.
— Нет, Эйра, — прохрипел он. Его рука обвилась вокруг нее, прижимая к себе с силой, которой не должен обладать умирающий. Он издал ужасный, последний смешок. — Это только начало. — Ферро откинул голову назад, используя ее для поддержки, поскольку его тело обмякло. — Прах Ярген!
Люди позади него бросились вперед, разбрасывая вокруг себя мелкий мерцающий черный порошок. Он сказал, что собрал пепел в Солярисе, в гробнице. Хрустальные пещеры. Глаза Эйры расширились. Это была кристаллическая пыль. Внезапно все их разговоры о войне в Хрустальных пещерах вернулись к ней. Сказала ли она ему что-нибудь, что он не использовал против нее?
— В моих жилах течет кровь Избранного. Кровь Голоса досталась мне от кинжала. Ярген, я твой слуга, сосуд для передачи твоей силы. Моя жизнь принадлежит тебе, и ты можешь использовать ее как растопку.
Он схватил ее за руку, Эйра была слишком ошеломлена замешательством, чтобы сопротивляться, когда он вырвал клинок из своей груди. Кровь текла из его рта и торса, когда Ферро поднял кинжал высоко над собой. Эйра вырвалась.
— На этом клинке была кровь последнего Голоса, последнего истинного Голоса.
Четыре реликвии — кровь Голоса, кровь Избранного, Пепел Ярген и растопка. Она была неправа. Растопка. Не тот, кто разжигает огонь. Ферро имел в виду, что он был добровольной жертвой. Ужас перевернул мир тошнотворным образом.
— Объединяя эти четыре священные реликвии, Ярген, я умоляю тебя. Снова разожги пламя. Направь своих потерянных детей обратно в свои объятия. Верни свой свет этой покинутой земле во славу твоего Избранного и веры!
Ферро поднял руки вверх, словно хотел обнять. Его встретил огонь.
Глава тридцать седьмая
С
толб пламени взвился вверх там, где когда-то стоял Ферро. Эйра отшатнулась, защищаясь от сильного жара, используя свою силу, чтобы не обжечься. Пламя мерцало бело-голубоватым оттенком. Крики Ферро раздавались по залу, скорее крики экстаза, чем боли — ужасный звук, соответствующий отвратительному запаху его пузырящейся кожи и мяса, сгорающих до костей.
Другие Столпы окружили его. Они раскачивались и размахивали руками в небеса. Они хрипели, скандируя на разных языках. Когда Ферро принес себя в жертву, зал снова ожил, и его глиф исчез. Люди, которые когда-то были заморожены магией, теперь находились в плену шока и благоговения.
Эйра посмотрела на помост, задаваясь вопросом, было ли пламя от кронпринцессы. Но если она вызвала пламя, то ей удалось сделать его с помощью магии Ферро. Нет, это не могла быть она. Если бы Ви могла призвать свои силы, она бы сделала это намного раньше. Означало ли это, что Ферро действительно направляла сила богини?
Пламя утихло, не оставив ничего, кроме обугленного круга с золотым кинжалом в центре, чудом не пострадавшего. Языки белого огня плясали на лезвии клинка.
— Пламя… пламя… — скандировали Столпы, раскачиваясь. — Ее могущество. По Ее благословению. Пусть Ярген направит нас еще раз. Пусть Избранный владеет Ее святостью. — Каждый Столп преклонил колени перед пылающим клинком, и ропот поднялся по всей комнате. Несмотря на то, что люди снова обрели автономию, они явно не знали, что с ней делать.
— Это не Пламя Ярген, — раздался чистый и искренний голос Таавина.
Столпы проигнорировали его, продолжая свои песнопения.
— Ярген, направь нас своим светом.
— Это похоже на пламя, — сказал кто-то из толпы позади Ви.
— А может оно и есть? — спросил другой.
— Невозможно.
— Благослови Ярген, даруй нам свой свет еще раз.
— Ты слышал его. У него были реликвии…
— Даруй нам свой свет…
Собравшихся охватили сомнения и смятение. Это было вызвано скрытым благоговением. Эйра поняла, что это было именно то, чего хотел Ульварт. Она стояла вся в крови его сына, и каким-то образом он победил. Даже после смерти Ферро превзошел ее. Она сыграла по их плану, когда они создали то, что Столпы называли Истинным Пламенем Ярген. И даже если Таавин усомнился в нем, демонстрации было достаточно, чтобы придать им правдоподобия.