Охота за атомной бомбой
Шрифт:
Хелен. Через полгода.
Питер. Да, только через полгода.
Тюрьма
Питер. В Манчестере была огромная тюрьма, рассчитанная на четыре тысячи заключенных. Заключенные спали даже в коридорах. Катастрофически не хватало места. В одной трети камер заключенные спали по трое. Камеры были опрятными. Стены возведены из огромных, очень прочных камней. А поскольку нас приговорили к двадцати годам, то я находился в камере один. Хелен увезли в Бирмингем. Ее тоже поместили в одиночную камеру.
Итак, как я вам сказал, я находился в Манчестере. Я оставался там до 1963 года. Должен отметить один весьма примечательный инцидент. Примерно полгода спустя заместитель начальника
Интервьюер. Расскажите и вы, Хелен, о вашей беседе с начальником тюрьмы.
Хелен. О, это очень интересно. В один прекрасный день начальник тюрьмы пришел ко мне в камеру и спросил: "Крогер, могу ли я задать вам вопрос?" "Конечно", - сказала я. "Объясните, пожалуйста, что происходит. Вот вас я могу понять. Вы принадлежите к рабочему классу. Но Филби, Маклин, Бёрджесс, они ведь выходцы из высших слоев общества. Аристократы. Что же заставило их примкнуть к коммунизму?" - "Послушайте, - сказала я, - по всей видимости, вы не читали Карла Маркса. Он говорил, что лучшие сыны и дочери страны, если они любят свой народ, сделают все, что в их силах, чтобы наступил социализм". Он как-то странно посмотрел на меня и вышел...
Дело
Питер. Когда в мае 1988 года Горбачев приехал в Париж и встретился с президентом Франсуа Миттераном, тот преподнес ему в подарок два тома. Вы могли это видеть по телевидению. Эти два тома представляли собой старинное издание трактата Монтескьё "О духе законов". Там говорится о международных отношениях. В данном трактате проблема впервые была изложена в систематизированной форме. Монтескьё говорил о правах человека.
Хелен. Не хочешь ли ты сказать, сколько стоит сегодня эта книга.
Питер. Да, я рискну назвать приблизительную цену. Конечно, я могу ошибиться, но не намного. На одном из лондонских аукционов цена этого трактата достигла пятидесяти тысяч фунтов стерлингов. Я был счастлив, что Миттеран подарил эту книгу Горбачеву. Мы, безусловно, нуждаемся в... как это говорится? В правовом государстве. Это совершенно необходимо для перестройки, демократии, гласности.
Интервьюер. Скажите, сейчас, когда международные связи претерпели такие большие изменения, когда изменилось отношение мира к Советскому Союзу, изменилось ли что-либо в вашей жизни? Например, ваше отношение к Советскому Союзу?
Хелен. Нет, нет, мы сохранили нашу веру. Советский Союз силен! Советский Союз силен! Это будет стимулом для всего мира, для рабочего класса всего мира.
Питер. Во время визита Горбачева был показан фильм о молодом, 25-летнем французском революционере, который был секретарем Робеспьера. Робеспьер говорил Сен-Жюсту, что хотел бы удалиться от дел. Робеспьер был вождем революционеров. Сен-Жюст, этот молодой 25-летний интеллектуал, сыгравший огромную роль в принятии первых десяти статей французской Декларации права человека и гражданина, говорил ему: "Если ты революционер, то ты никогда не останавливаешься и идешь до конца". Вот так. Я не повторяю эти слова точь-в-точь, но именно такое чувство возникло у меня, когда вы задали этот вопрос. Конечно, мы знали о марксизме далеко не всё. В Испании, например, я
Интервьюер. Знали ли вы Андропова1 лично?
Хелен. Да.
Питер. Мы получили из его рук две награды.
Хелен. По этому случаю он даже танцевал со мной.
Питер. Он сказал нам очень теплые слова. Он заверил нас, что позаботится о том, чтобы нас не забывали. Возможно, нынешний председатель Комитета госбезопасности Владимир Крючков заботится о нас. С Юрием Андроповым мы встречались дважды.
Хелен. Когда мы получили квартиру, он тоже приходил к нам.
Питер. Мы увидели в нем человека, как говорится, секретаря по призванию. Он хорошо относился к людям. Он беседовал с нами и по-иному заставил нас взглянуть на советскую жизнь. Мы о ней тогда мало что знали. Конечно, мы читали книги, но, как я считаю, очень важно знать людей. С этого момента мы стали изучать окружающую жизнь более внимательно.
В 1984 году я почувствовал, что в стране должно что-то произойти. Перемены уже носились в воздухе. Я заметил, как изменился тон газетных статей, как стали преподносить разные публикации. Люди стали свободнее говорить и свободнее мыслить. Я чувствовал, что возврата к прошлому уже не будет. То, что произошло, то произошло. И мы должны понять это. Но я полагаю, что социализм, да, демократический социализм, тоже возможен.
Последняя встреча с Крогерами
В интервью Крогеры вспоминали о своей работе на советские спецслужбы, однако были весьма сдержанны, когда речь заходила об их причастности к атомному шпионажу. Читатель не мог не заметить, что они даже не упомянули о Младе. Со старыми привычками трудно расстаться, а опытные шпионы даже в менее тяжелые времена ревностно хранят свои секреты.
Атомная сторона карьеры Крогеров послужила основой для советского фильма "Полвека тайн", снятого в 1990 году Игорем Прелиным и Ростиславом Андреевым, которых я консультировал. Крогеров снимали в Москве, но их история проиллюстрирована эпизодами, снятыми в самых различных местах - это магазин "Александер" в Нью-Йорке, Лос-Аламос в штате Нью-Мексико, Крэнли-Драйв в Руислипе. В фильме представлен весь арсенал первоклассного шпиона: полые развинчивающиеся зажигалки, коробка с тальком, скрывающая в себе линзы фотокамер, серый чемоданчик, оказывающийся, если его открыть, радиопередатчиком. Взрослые англичане, которые в детстве звали Хелен Крогер "тетей Хелен", тоже видели этот фильм и высказали о нем свое мнение. Супруги Крогер ответили, в свою очередь, на их вопросы. Хелен утверждала, что у нее никогда не было чувства, что она совершала предательство, занимаясь шпионажем; наоборот, она была уверена, что защищала этих самых детей.
Питер воспользовался случаем, чтобы высказать мысль, которая его беспокоила, но Хелен попыталась уговорить его не делать этого. Однако он настоял на своем:
"Я изучал и преподавал историю, и я не могу не думать, что, в то время как мир продвигается к свободе, в СССР проявляются определенные недостатки. Если Советский Союз призван идти вперед, то должен избавиться от этих недостатков, которые затрагивают проблему свободы в различных сферах жизни. В первые годы мы этого не чувствовали с такой силой, как в последующем, когда начали стареть. И когда мы приехали сюда, то жизнь стала тяжелей, чем была раньше. Появились поразительные вещи, над которыми мы прежде не задумывались. А в последние десять лет мы стали над ними задумываться, продолжаем и теперь".