Охота за мультифритом. Книга 2
Шрифт:
Количество монет указано не было. И подпись бургомистра отсутствовала.
– Прочел?
– Слейг дружелюбно улыбнулся лейтенанту.
– Прочел.
– Как только принесешь Мультифрит, я сразу этот Указ подпишу. И оклад тебе назначу в два раза больший, чем ты получаешь сейчас. Или немного меньше, чем в два раза, - тут же поправился бургомистр.
– В зависимости от состояния казны. Сам понимаешь... Но монеты, для нас с тобой, не самое главное. Главное - восстановить справедливость! А теперь иди, и пусть поможет тебе, наш покровитель, святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний.
"Что ты теперь скажешь?" - спросил лейтенант Брютц
Внутренний голос молчал. Была у него такая противная манера: если он не хотел отвечать на какой-то вопрос, он делал вид, будто не слышал.
Теперь понимаешь, почему я не люблю монахов?
– спросил Тихоня.
Гельма покачала головой, она не понимала, почему Тихоня не любит монахов.
– Мальчишки и козы маленькие, поэтому монахи считают, что они глупы, и никаких дел с нами иметь не желают, - попытался понятно для козы объяснить Тихоня.
– Ты видела, учитель хотел взять нас с собой к их пресветлости Координатору, а монах запретил. Разве такое справедливо?
Коза сморщила губы, подтверждая, что справедливостью здесь и не пахнет.
– Еще неизвестно, кто из нас глупей, - продолжил рассуждать Тихоня.
– Я, между прочим, встречал немало глупцов, которые в два, а то и в три раза выше нас с тобой. Мы у Мудреца кое-чему научились, и у мага учимся. Я уже могу зажигать свечку на расстоянии. Без спичек, одной силой воли. Учитель обещал, что к концу года я буду знать не меньше пяти заклинаний. Ты видела, как я сальто верчу. Такого ни один монах не может. Они, в своей Обители, только и делают, что молятся и дубинками колотят друг друга. О волшебных знаниях у них даже представления нет. И бодаться, так ловко, как это делаешь ты, никто из них не умеет.
Коза кивнула. Она была согласна с мальчишкой, и по поводу волшебства, и по поводу бодания.
Тихоня вспомнил, с каким уважением монах приглашал учителя.
– А монахи что-то затеяли, - сообщил он козе.
– Это точно. И учитель им очень нужен. Еще бы! Он главный маг в Геликсе. Ему сам святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний свою ногу показывал. Их пресветлость Координатор Хоанг послал за учителем целый отряд. Сам Координатор! А он важными делами заворачивает, такими, что нам с тобой и не снились, и по пустякам к себе никого не зовет. Запомни, Гельма: впереди у нас большие перемены.
Тихоня ласково почесал козе мордочку, и та прикрыла глаза от удовольствия.
– Будем ждать, Гельма. Придет учитель и все расскажет. Отец Хоанг непременно поручит ему что-нибудь очень важное. Это точно. А учитель, хоть он и Великий маг, без нас не обойдется.
Гельма и в этом была полностью согласна, о чем она и сообщила мальчишке, утвердительно бебекнув.
– Но пока нам надо дом караулить, - вспомнил Тихоня о разбойниках Бритого Мамонта.
– А то опять могут явиться эти громилы. Хотя, врубили мы им сегодня, как следует. Если еще раз полезут, опять врубим. Как говорил Мудрец Кныпш "Звезды шепчут, что будущее не предвещает этим разбойникам ничего хорошего". Пойдем, посидим на крылечке, посмотрим, что на улице делается.
Ничего на улице не делалось. Редкие прохожие не представляли никакого интереса. Неторопливо прошли, рассуждая о чем-то, три широкоплечих монаха в серых балахонах. Телегу, нагруженную глиняными горшками проволок хромой тролль. Если швырнуть в эти горшки пару камней - ох и загрохотало бы. Но, связываться с троллем Тихоне не хотелось. Торопливо прошагала
Но долго скучать Тихоне и Гельме не пришлось. Когда в конце улицы появился всадник, Тихоня сразу определил, что это не горожанин. Потом, когда тот подъехал ближе, даже козе стало понятно, что это богатый иноземец, причем не просто богатый, а очень богатый. Такие богатеи в Геликсе появлялись редко.
На всаднике был шелковый голубой халат, расшитый золотыми блестками. На ногах мягкие красные сапожки с серебряными шпорами, а на голове накручено целое гнездо из белого материала. В Геликсе никто такое на голове не носил. В Султанатах, говорят, носят. Чалма называется. И на ней, прямо надо лбом, как будто приклеенный, сиял крупный черный камень. Тихоня вспомнил, что видел такие камни в лавке у лысого Хармуга, который торгует редкими вещами: золотом, серебром, драгоценными камнями. Но у Хармуга черные камни были маленькими, а этот - очень большой. За такой камень, наверно, два хороших дома можно купить, - прикинул Тихоня, - или, даже три.
– Смотри, Гельма, - показал Тихоня пальцем на всадника, - какой богач к нам заявился. Наверно из Султанатов приехал. И без всякой охраны. Разве с таким богатством без охраны можно. Ограбят его сегодня ночью и убьют.
И жеребец под всадником был красивый: весь черный, только небольшие белые чулочки на ногах, прямо над копытами. Не шел, а как будто танцевал.
– Вот бы на таком проехать по базару, - размечтался Тихоня.
Он представил себе, как сидит в высоком седле, на спине черного жеребца, а тот идет, как танцует, между рядами. Все купцы выбежали из лавок, разинули рты, смотрят, машут руками, ахают, от удивления и зависти. А Тихоня не обращает на них никакого внимания. Потому что все их богатства - ерунда по сравнению с этим жеребцом, потому что нет в Геликсе другой подобной красоты. И все мальчишки, сколько их ни есть в Геликсе, идут за жеребцом и гордятся Тихоней. Тихоня свой, он даст каждому из них покататься на этом жеребце.
– Покупаю!
– кричит лысый Хурмаг.
– Тихоня, сделай милость, продай жеребца!
Тихоня даже не смотрит в его сторону и делает вид, что не слышит завистливого купца.
– Все отдам, - кричит лысый Хурмаг.
– Бери мою лавку, Тихоня, все золото бери, и серебро бери, и черные камни бери, только продай жеребца.
Тихоня усмехается и снисходительно говорит ему:
– Не продается.
– Дом отдам, - кричит лысый Хурмаг и, в отчаянии, рвет волосы из бороды.
– Последнюю рубашку отдам! Все четыре жены отдам.
А Тихоне не нужны, ни богатства Хурмага, ни его голубая рубашка, ни четыре его жены. У Тихони черный жеребец с белыми чулочками над копытами. Тихоня счастлив.
– Ты что, не понимаешь, что красота не продается, - говорит купцу Тихоня.
– Красоту продать нельзя!
Жеребец весело заржал, подтверждая, что красоту продать нельзя.
Тихоня очнулся. Жеребец громко ржал. А он, Тихоня, сидел не в седле, а на крыльце, рядом с Гельмой.
Всадник остановил жеребца у крыльца.