Охота
Шрифт:
– Ты освоил работу с внутренней энергией. На пусть и примитивном, но достаточно неплохом уровне. Следующий этап, как ты знаешь, – это освоение внешних сил.
– Что нужно делать?
– Всё просто. Ты должен ощутить что-то внешнее и использовать это.
– Как?
– Через медитацию и практику.
– В чём суть медитации и практики? – послушно уточнил я.
– Ты должен ощутить что-то внешнее и почувствовать, как это использовать.
– Мне кажется, или мы пошли по кругу?
– Лучше объяснения не будет. Это
– А подсказки какие-то будут? – я постарался, чтобы мой голос не прозвучал жалобно.
Кая не раз приводила примеры того, чем отличаются внутренние силы от внешних. Если темный практик использовал свои эмоции, как я это делаю в некоторых таинствах, то это внутреннее таинство. Если же практик использовал чужие эмоции… То внешнее. Причем девушка не раз уточняла, что нюансов хватает. Так несколько минут назад Сергиус направил на меня свою эмоцию. Ключевое слово – свою. А значит, это внутреннее таинство. Если бы он нашёл эмоцию внутри меня и разжёг её, это было бы внешнее таинство.
То есть по большому счёту разница в том, с чем взаимодействовать. С тем, что внутри тебя, или с тем, что есть в окружающем мире. Считалось, что можно использовать абсолютно любое внешнее проявление мира. Начиная от эмоций и продолжая огнём или другой стихией. Сколько ещё возможностей – я и представить не мог, слабо понимая, как это выглядит на практике.
Сложно переоценить эту возможность. Черпать силы извне, вместо того чтобы тратить внутренний запас – когда практик это осваивал, он выходил на новый уровень в развитии.
– Подсказок не будет, – качнул головой Сергиус.
– Ну вы хотя бы можете показать, как это выглядит?
– Могу.
Мужчина сказал это и… что-то показал. Темнота ночного леса вокруг него ожила и, как ласковая любовница, приняла в свои объятия. Мой дар позволял видеть многое из того, что скрыто и тайно. Но сейчас я потерял наставника из виду, несмотря на то, что был готов и смотрел в упор на то место, где он исчез.
Сам этот факт заставлял переоценить уровень силы Сергиуса. Я думал, он гораздо слабее и не сможет выкинуть что-то подобное. Не тогда, когда я его столько лет изучал. Получается, я обманулся. А значит, Сергиус мог не раз и не два слушать наши с Каей разговоры.
Упс.
Мужчина появился в другом месте, у меня за спиной. Этому я не удивился. Было логично, что Сергиус решит покрасоваться. Также я не удивился, что никаких сгустков тьмы не перемещалось. Да и звуков перемещения я не уловил. То есть он не просто вокруг себя темноту собрал. Он в ней растворился.
– Понял что-то? – спросил наставник.
– Нет, – честно признался я. – Вы как-то взаимодействовали с ночью или светом.
– Или с его отсутствием.
Я завис, осмысливая сказанное. Взаимодействовать с чем-то – это понятная концепция. А взаимодействовать с отсутствием чего-то – нет, мозг скрипит
Да уж… Учиться мне ещё и учиться.
– Как это освоить?
– Не спеши. Каждый практик, что добирается до этого этапа, находит что-то своё. Когда найдёшь, должен будешь создать способ с этим взаимодействовать. Если повезет, встретишь учителя, который разбирается в этом.
– Разбирается в самом направлении или в его узком проявлении?
– Я могу научить, как подружиться с ночью после того, как ты почувствуешь её. Но не могу рассказать, как черпать силу в пламени. С чем получится установить связь лично тебе, можно проверить только на практике.
– Остаётся непонятным, как это сделать.
– У каждого это происходит по-своему, поэтому нет единого способа.
Или ты его не знаешь.
– У меня кое-что есть для тебя, Эрано. Зелье, что подталкивает практика к этому шагу. Его принимают обычно в более зрелом возрасте, но ты у нас парень талантливый.
Сергиус достал из кармана флакон, который слегка светился золотом. Я напряг память, но не смог определить, что это такое, и из чего оно может состоять. А раз так, то в здешних краях это достать нереально.
– Что это?
– Зелье пробуждения. Детали неважны. Пей.
– Откуда у вас это?
– Готовил для сына.
– Но у вас…
– Нет сына.
Темнота снова ожила, скрывая лицо наставника. Сознательно или нет, он не хотел показывать эмоции.
– Но есть дочь, – моя рука остановилась на полпути и не притронулась к флакону.
– Я не хочу, чтобы она пошла этим путем.
– У неё могут быть внуки.
– Ты отговариваешь меня? – недобро спросил Сергиус.
Упрямый он. Местами.
– Ладно, как скажете, – взял я флакон. – Выпить и…
– И медитировать остаток ночи в надежде, что что-то почувствуешь. Не забудь в лагерь вернуться, пока тебя дезертиром не сочли.
– Тогда я лучше в палатке медитировать буду.
– Как знаешь, – ответил с безразличием мужчина и растворился в темноте.
Возвращался я один.
Если бы я знал о том, как однообразно и скучно путешествие в составе армии, то десять раз подумал бы, прежде чем соглашаться на эту авантюру.
На следующий день после прибытия сына барона Гронворка, мы выдвинулись в путь. Шли от рассвета и до заката, с одной короткой остановкой в середине дня. Уж чем-чем, а человеколюбием Дэмьен Гронворк не отличался. Или новобранцелюбием, тут как посмотреть.
То, что крестьяне не выдерживают темпа, его не волновало. В чём-то я понимал эту жестокость. Приказ должен быть выполнен, и, если люди не могут справиться с дорогой, то на войне точно не выдержат. Понимал, но внутренне не одобрял, смотря на изможденные лица. Не все сдулись, но где-то треть выглядела так, будто вскоре умрёт и вовсе не от вражеского оружия, а от банального истощения.