Охотница за нечистью. Часть 2
Шрифт:
— Я согласна на партнерство, — сладко пробормотала Рамония. — Но, естественно, я имею условие.
— Естественно, — хмыкнула Катрина. Женщина посмотрела на стену: картина, висящая на ней, в золотой раме, изображала портрет Короля Радова. Катрина сморщилась. Ничего, скоро там будет висеть её изображение, как самой великой Королевы всех времен и народов. — Какое условие, Рамония?
— Загадочный лес, как вы знаете, питает свои силы от дерева Ливет, а охраняют его эльфы, но так ведь было не всегда. Когда-то тем великим местом управляли не эльфы, а моя мать, — гордо произнесла Рамония.
—
«Семейное сходство в малых познаниях», — подумала про себя Рамония, но вслух сказала:
— Лилит, непокорная жена Адама, если изволите знать. Как по вашему, сколько лет Загадочному лесу? — хитро спросила она.
Катерина пожала плечами, в книгах и в знаниях переданных охотникам от Ибсен ничего об этом не говорилось. Она не имела ни малейшего понятия о возрасте Загадочного леса.
— Загадочный лес, — произнесла Рамония эти слова так, как будто пробовала их на вкус. — Что за дивное название? Во времена моей матери и владычицы это место именовалось совсем иначе.
— Как? — нетерпеливо прошептала Катерина.
Рамония наклонила голову набок, улыбнувшись, она сказала:
— Эдем, имя ему было. И царствовала там моя мать, Лилит, пока не изгнали её из священных мест за то, что она мужу своему не покорилась. А как, по-вашему, что такое дерево Ливет? — опять спросила она.
— Древо жизни*, — припоминая норвежский язык, механически произнесла Катерина.
— Так-то оно так, но это название ему дали эльфы, но на самом деле, исходя от знаний, что я вам даровала, скажите, что такое Ливет? — Госпожа явно насмехалась над Ивашковой. Заметив её замешательство она, наконец, сказала: — Дерево Ливет, дарующие силу Загадочному лесу, ранее именующегося как Эдем, на самом деле называлось Древом познания добра и зла. Именно его плодами Дьявол искусил Адама и Еву, и Всевышней изгнал их за искушение. За попытку познания, — она рассмеялась. — Наша мать в протест изгнания, хотя кабалистика говорит, что она сама сбежала с этих мест, стала рожать нас, детей, в чьих жилах течет кровь первой женщины земной и первого падшего ангела небесного. Мы — фейри, законные владельцы Эдема, мы должны управлять Эльфийской чащей, райским садом, а не укрываться в холмах! Я буду на твоей стороне, если ты даруешь мне силы своего народа, чтобы изгнать эльфов с мест моей матери.
Рамония задернула подбородок и стала с трепетной радостью наблюдать за шокированным лицом Екатерины Ивашковой.
***
Торфяные болота ведьм были покрыты зеленным туманом. В памяти Кристины эти места остались такими же неизменными: тот же обветшалый дом, где она потеряла сознание и видела видение, а так же слышала странную песню с угрюмой мелодией:
...вам предрекли судьбой
Навсегда быть вместе.
Чуждым грешникам отправиться в бой
С прощальной песней
И жестокою мольбой.
Вам предрекли судьбой,
Такой горькой и слепой
С последнею борьбой.
Вам предрекли судьбой
Женщиной слепой...
Слова песни врезались
Сумерки завладели Торфяными болотами, гуща воды, протекающая здесь, едва ли виднелась в тумане и темноте.
Охотники, миновав дом, в котором Кристина уже однажды бывала, направились далее. Казалось, здесь было около дюжины обветшалых домов, от которых исходил только мрак. Деревья шелестели и нагоняли страх на путешественников, здесь было не холодно, но дрожь всё равно протекала по телу.
Ступая по тропе в абсолютной тишине, охотники и ведьмак склонили головы. Желая поскорей покинуть эти места.
— Там свет горит, — прошептала Лера, указывая рукой на дальний домик, скрытый деревьями.
Он был обведен забором, из верхних комнат второго этажа доносился свет, и Кристина, сощурив глаза, увидела силуэт женщины. Черепица на крыше в некоторых местах отсутствовала, видимо разгромленная ливнями. Поросший мхом в некоторых местах дом навевал страх, но, судя по всему, деваться им было некуда.
Все дружно как по мановению палочки посмотрели на Воланда, но тот побледнел, и выглядел он как натянутая струна.
— Только не туда, — в его голосе слышалась мольба, но было уже слишком поздно.
Из дома вышла молодая девушка с темными волосами, хотя сказать было сложно под таким покровом ночи, была она одета в темное платье, перетянутое корсетом. Взметнув руку ко лбу, она посмотрела в сторону охотников, но как показалось Тине, они её не сильно волновали. Смотрела она на Воланда.
— Вол! — закричала ведьма, высоко задирая ноги как та лягушка, она поскакала в их сторону. Чем ближе она приближалась, тем больше Тине казалось, что уже где-то она её видела.
— Марика — ведьма лесов и гор, — подсказала Мирослава Тине.
— Точно, — щелкнув пальцами, радостно промолвила Ивашкова.
— Только не это, — прошептал ведьмак, когда ведьма добралась до них и в порыве неизвестных чувств кинулась на шею к Воланду и впечаталась своими губами в его.
***
Мариетта, сестра Марики была менее рада Воланду, но зато их сестра Камила, как думала Тина самая старшая, оказалась самой вменяемой и лояльной. Камила привела их в кухню и накрыла на стол их скромные пожитки, пока Марика явно с отсутствующей взаимностью с обожанием наблюдала за Воландом.
Мариетта, как помнила Кристина, была ведьмой проклятий, так что девушка решила отсесть от неё подальше, но ту кажись, совсем не заботили охотники. Ну, почти. Мариетта с интересом наблюдала за Марком, её щеки зарумянились, а глаза заблестели, когда Князев подсел к камину, и его профиль стало обдавать жаром и светом.
Кристине так и захотелось схватить Марка за ворот рубашки притянуть к себе и показать ведьме большую дулю или жест ещё менее приятный, но она решила воздержаться от чувства собственности.